Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

Адвокат Каламатиано хорошо защищал своего американского клиента. Он хотел допросить Рене Маршана, чьи показания имели сокрушительную силу, но Маршан тоже покинул страну. Адвокат хотел знать, кто же такой Шмидхен и где он скрывается? Но на этот вопрос обвинение даже не попыталось ответить, так как ЧК была полна решимости защитить своего агента и Петерс не позволил ему дать показания. Он так и не сказал Берзину, что Спрогис/Шмидхен работал с ним, а не против него.

Дальнейшая судьба Яна Спрогиса неизвестна. Он принес Феликсу Дзержинскому письмо от палаты общин, которое передал ему Локкарт, и глава ЧК посоветовал латышу воспользоваться этим письмом. ЧК предложила ему средства «на покупку дома и автомобиля для беззаботной жизни в Англии в роли советского тайного агента». Спрогис решил посоветоваться с двумя другими Янами, но те отказались дать ему совет и больше никогда его не видели. Возможно, он был расстрелян в 1921 году как контрабандист и польский шпион. А может, это была дезинформация, призванная полностью стереть его прежнюю личность и облегчить ему путь в Британию. Если же он все-таки попал туда, то кто знает, какие дела он там проворачивал? [5]

*

Поначалу Яков Петерс не одобрял то, что он назвал «истерическим террором» в ноябре 1918 года, хотя он собственноручно подписал множество смертных приговоров [6]. Даже несколько лет спустя, когда он дал интервью американской журналистке Луизе Брайант, он скажет, что молит бога никогда больше не видеть и не использовать оружие [7]. К тому времени он разведется со своей британской женой и снова женится, рассказав Мэй Фримен о своем поступке только после того, как она и ее дочь появятся в России, ожидая воссоединения. Остаток жизни Петерс проведет, усердно работая на ЧК.

Партийная траектория Петерса была в целом схожа с путем Дзержинского. Но хладнокровие и усидчивость не спасли его от Иосифа Сталина, который в 1937 году обвинил Петерса в том, что он латышский националист, а не настоящий большевик-интернационалист. К этому времени Сталин прочитал в переложении мемуары британского агента Локкарта 1932 года о его пребывании в России и даже подчеркнул особенно заинтересовавшие его фрагменты, в том числе признание Петерса в 1918 году, что подписание смертных приговоров причиняло ему физическую боль [8]. Возможно, эти угрызения совести звучали для диктатора признанием слабости или даже вины. Во всяком случае, после допроса, суть которого так никогда и не была описана, Петерс признал все обвинения. Да, он всегда был агентом Великобритании. Да, он помогал Сиднею Рейли в 1918 году, потому что англичане обещали освободить Латвию. Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), возможно, расстре-лял его тотчас же; в противном случае это сделали немцы в 1942 году, когда захватили лагерь, в котором предположительно отбывал срок Петерс. Слухи о том, что он пережил войну, не вполне достоверны. В конце концов он был реабилитирован как «герой Октября» [9].

В 1919 году капитан Эдуард Берзин покинул Латышскую стрелковую дивизию и тоже вступил в ЧК. Через несколько лет его выбрали для наблюдения за строительством Вишерского исправительно-трудового лагеря, Вишлага, где производили бумагу и целлюлозу; в 1926 году Берзин его возглавил. Очевидно, он успешно справлялся с работой, не прибегая к ужасным методам, которые обычно ассоциируются с системой ГУЛАГа. В 1932 году Сталин направил его на освоение Колымского края на северо-востоке Советского Союза. Там Берзин снова показал себя успешным и, по-видимому, не жестоким руководителем. Его описывали как любящего мужа и заботливого отца. Однако, как и Петерс, он попал в тиски сталинского террора, причем в то же время и по той же причине. В декабре 1937 года во время допроса он тоже признался в том, что был латышским националистом и пытался помочь заговорщикам в 1918 году. Говорят, что его пытали; возможно, сначала он отказывался признаться в настолько очевидной неправде. Его расстреляли в тюрьме на Лубянке в августе 1938 года.

Из большевиков, участвовавших в борьбе с заговором Локкарта, Дзержинский не дожил до встречи со Сталиным. Из тех, кто дожил, Петерс — получил пулю (вероятно, русскую) в затылок, то же — Берзин и, возможно, Спрогис. Из большевиков, которых мы уже встречали на предыдущих страницах, но которые не принимали активного участия в раскрытии заговора, Чичерин умер в 1930 году до начала чисток, Троцкий был убит, Карл Радек расстрелян после чистки 1938 года, как и Карахан, как и лидер левых эсеров Мария Спиридонова. Их судьба вполне иллюстрирует сталинский план в отношении «старых большевиков» и их союзников по Октябрьской революции.