Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

Еще до возвращения в Великобританию с невестой в 1925 году Рэнсом проводил каждую свободную минуту на рыбалке, под парусом, наблюдая за птицами, или писал об этих занятиях, пока, наконец, не начал писать серию детских книг «Ласточки и амазонки», которая сделала его еще более знаменитым. К тому времени он уже оставил политическую деятельность, журналистику и написание памфлетов. Рэнсом заметно пополнел, потом растолстел, но оставался жизнерадостным. У него был коттедж в Озерном крае, где он прожил свою жизнь без лишнего шума и приключений со своей русской любовницей, ставшей его женой. Шелепина ухаживала за ним во время его последней болезни, от которой он в 1967 году умер. Сама она дожила до 1975 года.

Осенью 1918 года Феликс Дзержинский был истощен и болен. В начале октября — как раз когда Локкарт садился в поезд на финской границе — глава ЧК отправился в Швейцарию, чтобы восстановить силы и увидеться с женой и сыном. Существует легенда, что он и Локкарт встретились лицом к лицу на озере Лугано: рассказывают, что бывший британский агент стоял на палубе парохода, подходившего к пристани, а Дзержинский с семьей как раз собирался пересесть на другое судно. «Феликс Эдмундович почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд и оглянулся. С палубы смотрел на него… Локкарт» [18^. Это пикантная, но маловероятная история: Локкарт почти наверняка в это время находился в Лондоне.

Феликс Дзержинский, его жена и сын

Возможно, поездка в Швейцарию была для Дзержинского оздоровительной, но она не смогла восстановить его силы. Он не изменил ни своего образа жизни, ни мировоззрения. В 1919 году он писал сестре: «Я — вечный скиталец — нахожусь в движении, в гуще перемен и создания новой жизни… Я вижу будущее и хочу и должен сам быть участником его создания — быть в движении, как пущенный из пращи камень, пока не достигну конца — отдыха навеки» [19]. Задолго до своей смерти, фактически всего через несколько месяцев после возвращения в Россию, он разослал инструкции чекистам по всей стране. В них, в частности, говорилось следующее: «1. Составить список всего населения, из которого можно взять заложников, а именно: бывших помещиков, купцов, фабрикантов, промышленников, банкиров, крупных владельцев недвижимости, офицеров старой армии, крупных чиновников царского и Керенского режимов, родственников лиц, воюющих против нас… 2. Прислать эти списки…» [20] Он оставил за собой и другими высшими чинами ЧК право решать, кто достоин жизни, а кто — смерти. Возможно, это была его попытка контролировать красный террор. Если и так, то это не могло успокоить многих.

Чуть позже Дзержинский был поставлен руководить преобразованием ЧК сначала в Государственное политическое управление (ГПУ), а затем, после создания Советского Союза в 1922 году, в ОГПУ. Будучи якобы подчиненным Совету народных комиссаров, ОГПУ на самом деле представляло собой расширенную тайную полицию, наделенную полномочиями по надзору и координации разведки и контрразведки по всему Советскому Союзу. Но вот другая сторона необыкновенного человека, который руководил этим страшным механизмом до самой смерти: ведя беспощадную войну против белых и других врагов государства, он одновременно создавал национальную программу по уходу за всеми сиротами Гражданской войны.

Железный Феликс умер в 1926 году, через два года после смерти Ленина, выступив с важной речью, в которой защищал экономическую политику сталинского большинства в Политбюро и резко нападал на ее критиков во главе с Каменевым и Троцким. Это было шумное мероприятие, и когда Дзержинский отвечал на вопросы ораторов, его лицо покрылось капельками пота и побледнело. «Я никогда не щажу себя… никогда, — вызывающе отвечал он. — Если я вижу, что что-то идет не так, я обрушиваюсь на это со всей силой». Но сил у него больше не осталось. Когда он закончил свою речь, ему помогли выйти из зала и вернуться в квартиру в Кремле, где он упал в обморок. Врачи не смогли его откачать.

Большевики пытались создать культ вокруг мертвого героя. Поэт-футурист Владимир Маяковский писал в своей поэме «Хорошо!» (1927):

Юноше,
обдумывающему
житьё,
решающему —
сделать бы жизнь с кого,
скажу
не задумываясь —
«Делай её
с товарища
Дзержинского».

ОГПУ поместило тело своего главы, одетое в форму, со смертной маской на лице и на руках, в стеклянный гроб в офицерском клубе, — как своего рода святыню. Лубянская площадь в Москве была переименована в площадь Дзержинского. Через сорок лет после того, как Железный Феликс разгромил заговор Локкарта, хрущевский режим установил на площади его статую. Но еще через тридцать лет после этого жители Москвы снесли ее. Однако Россия еще не покончила с Феликсом Дзержинским: в 2015 году Московская городская избирательная комиссия согласилась провести референдум о том, нужно ли восстанавливать памятник [7].

*