Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

Наконец, Мура Бенкендорф и Брюс Локкарт. Она с грустью наблюдала, как его поезд ушел с Николаевского вокзала, а затем вернулась в пустую квартиру. Он с каменным лицом сидел среди только что освобожденных и ликующих британских и французских чиновников. По словам Джорджа Хилла, он тоже бесстыдно улыбался. Но сам Локкарт писал, что, когда паровоз медленно отъехал от станции, он чувствовал «свинцовую тяжесть в груди» — ту же самую, что и Мура [21].

И все же между ним и ей была большая разница: она продолжала жить в стране, охваченной Гражданской войной и террором, страдая от нехватки всего необходимого для достойной жизни. Он возвращался в страну, которая собиралась пожинать плоды победы в великой войне, где порядок поддерживали нормы гражданского общества. Конечно, он столкнулся с трудностями: его карьера и брак были под угрозой, а может быть, и вовсе разрушены, — но Муру в советской стране ждали гораздо более серьезные испытания.

Было между ними и еще одно большое отличие. Она отдала ему свое сердце навсегда. Он же думал, что отдал ей свое, говорил ей об этом, и она верила ему. На самом деле он был не способен на такую преданность, о чем свидетельствовали и его предыдущие истории, и вся его дальнейшая жизнь. Более того, поезд вез его прямо к жене, которая вскоре узнает об этом романе (если слухи уже не дошли до нее), и Джин, несомненно, сделает все возможное, чтобы помочь ему забыть об этом. Ослепленная любовью Мура не оценила характер своего возлюбленного, не осознала, что он не способен противостоять искушениям и отвлекающим факторам, с которыми он вскоре столкнется, и не предвидела того, что произойдет.

После того как Локкарт узнал о выкидыше, он сказал, что Мура должна остаться в России. По прибытии в Англию, когда воспоминания о романе были еще свежи, а с женой не заладилось, Локкарт, вероятно, передумал и предложил Муре немедленно приехать к нему. Но слишком поздно: теперь это было невозможно. Мать Муры была тяжело больна. Мура запланировала встретиться с Локкартом в Стокгольме, однако по ряду обстоятельств ее план сорвался.

Несколько лет она писала ему почти каждый день. Сначала он регулярно отвечал, хотя почта в России была ненадежной и письма приходили пачками — сразу за несколько дней или недель. Иногда их передавали доверенные люди, чтобы избежать перлюстраций. Но письма стали пропадать все чаще; через два года они перестали приходить вообще.

Локкарт сохранил письма бывшей возлюбленной, а Мура в какой-то момент уничтожила те, что ей прислал он. Три письма, написанные ею в 1918–1921 годах, являются знаковыми для их отношений. Первое она написала 9 мая 1919 года, когда еще была жива надежда на их воссоединение. Это было незадолго до смерти ее матери. В этом письме она сообщила ему, что произошло нечто ужасное. «Моего мужа убили… какие-то эстонцы… В какую безнадежную, бесконечную путаницу противоречивых эмоций я погружена» [22]. Когда через несколько недель умерла ее мать, она осталась совсем одна. Думая, что это создаст меньше препятствий для их встречи, она ошибалась. Его письма приходили все реже.

Второе знаменательное письмо она написала 24 июня 1921 года, через два года после последней весточки от него. За это время она начала устраивать свою жизнь без него, но продолжала мечтать, что они снова будут вместе. Однако когда он наконец прервал молчание, то сообщил ей сокрушительную новость и получил ответ: «Бесполезно спрашивать тебя, почему, как и когда, не так ли? На самом деле… это письмо вообще бесполезно, просто во мне есть что-то, что болит так сильно, что я должна крикнуть об этом. Ваш сын? Прекрасный мальчик?.. Я думала, что забыла, что такое плакать». Теперь она знала, что он покинул ее навсегда. Но все же не могла перестать любить.

Третье письмо датировано началом августа 1924 года: именно тогда он наконец набрался смелости и сказал ей в лицо, что они расстались навсегда. Им все же удалось встретиться (в Вене), но Мура, должно быть, желала, чтобы этого не произошло. Что ей сказал Локкарт в ту встречу, восстановить невозможно, хотя он писал об этом в одном из мемуаров (конечно, смягчив все углы). После этого он писал ей, что «трепет ушел, его не вернуть», что живет «другой жизнью, не так, как шесть лет назад». Она ответила: «Я не стану говорить о чувстве всепобеждающей любви, которая была сильнее смерти. Все это отныне принадлежит только мне».

Она была права. Локкарту только казалось, что он испытал чувство любви на пике их романа. В конце концов в 1933 году она переехала в Лондон. Они снова стали регулярно встречаться, обедать, ужинать, пить, сплетничать и предаваться воспоминаниям. И все же она никогда не переставала любить его. В письмах она называла его «малышом», а он подписывал письма ей с той же нежностью. Но роман прекратился, и, поняв, что его уже не воскресить, потому что Локкарт не любит ее так, как она любит его, Мура решительно открыла новую страницу своей жизни.

*