Заговор Мерлина

Я обернулась к Романову. Он сердито щелкал пальцами и явно рылся в собственной памяти точно так же, как я сама.

— Это словесное заклятие, — сказала я.

— И довольно сложное! — раздраженно подтвердил Романов. — Я никак не найду, с какой стороны к нему подступиться.

— Думаю, у вас это и не получится, — сказала я, — пока вы не сумеете нарушить его сосредоточенность. Оно не начнет распадаться, пока вы не сумеете заставить его допустить промах в узоре.

— И как же это сделать? — осведомился Ник.

Он подступил ко мне слишком близко. Я почувствовала, как тепло его тела вроде как толкает меня, и отодвинулась. Но он снова придвинулся ко мне и продолжал:

— Джоэл приходил, разговаривал с нами и, насколько я могу судить, ни на миг не ослабил контроля за заклинанием. Похоже, он это делает на автопилоте.

Тоби ткнул Грундо в бок, и Грундо ухмыльнулся своей зловредной ухмылочкой.

— А может, натравим на него Иззей? — предложил он. Иззи, которые переминались с ноги на ногу и вздыхали с видом оскорбленной невинности, тотчас же впали в негодование.

— Что мы вам, собаки, что ли? — осведомилась Изадора.

— Не обращай внимания, дорогая! — громко и пронзительно отозвалась Ильзабиль. — Этот медвежутик просто хочет, чтобы нас тоже опутали белой паутиной. Он сам так сказал.

— Потише, пожалуйста! — сказал Тоби, с опаской поглядывая на Джоэла, ссутулившегося в своем кресле.

— И не говорите глупостей, — добавил Грундо. — Если вы наведете на него свои чары, вам совершенно ничего не будет угрожать.

Они театрально вздохнули.

— Наши чары больше не действуют! — трагическим тоном объявила Ильзабиль.

— Действуют, действуют! — возразила я. — Они просто не действуют ни на кого из нас.

— С тем толстым учителем вы вон чего сделали! — добавил Тоби.

— Видите ли, мы-то знаем, что к чему, — пояснил Грундо. — А он — нет. К тому же он все равно на две трети поглощен своим заклятием.

Мерлин смотрел на нас с отчаянной надеждой. Я взглянула на Романова — тот задумчиво созерцал Иззей.

— А вы что думаете? — спросила я у него.

— Попробовать стоит. Если они смогут проделать хоть малейшую брешь в заклятии, я, вероятно, сумею довершить остальное. В любом случае, надо его как-то отвлечь, иначе мы ничего не добьемся. Я дам вам мощную защиту, — сказал он Иззям.

Иззи взглянули на него, точно придворные на иностранного посла, осмелившегося предложить взятку: надменно, с большим достоинством и крохотной примесью точно рассчитанного колебания.

— Дорогой мой, но мы не можем этого сделать! Ник наклонился к ним через голову мерлина.

— Ушам своим не верю! — сказал он. — Вам предлагают возможность вести себя как угодно плохо, а вы отказываетесь? Где же ваша гордость, а? Ну, покажите, на что вы способны!

Близняшки уставились на него удивленно распахнутыми глазами.

— Ты хочешь сказать, что мы должны с ним заигрывать? — осведомилась Ильзабиль.

— Мы должны ему хамить? — спросила Изадора. — Но, дорогой мой, мы же культурные люди!

— Ну, не можете, так не можете, — пожал плечами Ник. — Что ж! Того толстого школьного учителя вы остановили прямо посреди заклинания, но с этим управиться в сто раз сложнее. Извините, нам не следовало вас об этом просить. Конечно, для вас это слишком тяжело.

Иззи вытянулись во весь рост и переглянулись.

— Покажем ему? — спросила Ильзабиль.

— Разве что в виде особого одолжения, — откликнулась Изадора. — Из милости.

— Ну ладно, — сказал Ник и, не тратя времени зря, подхватил ближайшую из близняшек и пересадил ее через пластиковую стенку.

Романов, широко ухмыляясь, подхватил вторую и поставил ее рядом с сестрой.

— Нет, все-таки, пожалуй, вам это не по зубам! — сказал Ник.

Обе Иззи гордо выпятили подбородки. Однако они еще не сдались. Они обернулись, прижавшись к стене животом и ладонями, и исподлобья уставились на нас.

— Нам нужна взятка! — заявила Изадора.

— Без этого мы действовать не можем! — сказала Ильзабиль.

И две пары глаз расчетливо уставились на Романова.

— Ну, знаете ли!.. — начал было Ник, но Романов перебил его:

— А что вы хотите?

— Когда нам исполнится пятнадцать, одну из нас выгонят из дома, — сказала Ильзабиль.

— Не могли бы вы сделать так, чтобы Хеппи умерла? — спросила Изадора. — Тогда получится, что нас в семействе Димбер будет только три и мы обе сможем остаться!

Честно говоря, у меня перехватило дыхание. Мерлин уронил челюсть. Мы переглянулись и покачали головами — слов у нас не было. Впрочем, у мальчишек слова нашлись — они хриплым шепотом пробормотали что-то насчет бессердечных крысючек и чего-то похуже, при этом нервно оглянувшись на сгорбленную фигуру Джоэла, боясь, что он догадается, что происходит.

Романов даже не попытался уклониться от ответа. Он просто сказал резким, ровным тоном:

— У вас, похоже, очень ограниченный взгляд на жизнь. Неужели вам действительно хочется провести всю жизнь в одном и том же старом доме, год за годом отправляя одни и те же старые обряды? Я бы так не смог. Мне когда-то сулили такую жизнь, и я не выдержал. Я сбежал.

Остренькие личики Иззей поднялись к Романову, изумленные и ошеломленные.