Заговор на любовь

— Было и прошло! Он сам уехал, между прочим. И, вполне вероятно, даже не думает об этом дурацком поцелуе, из-за которого ты сопли и слюни распустила! — все еще взывала Алена к своему здравому смыслу, так и оставшемуся где-то в начале вчерашней ночи. — Боже, Алена! За голову возьмись! Это же Коля! Он вполне мог и ночью после тебя уже кого-то подцепить и всю ночь шикарно развлекаться… Особенно при том, как торопился уйти, — она вновь плеснула в лицо водой, потому как первая порция с активацией ее бодрости не особо справилась. — И уж он-то точно не крутился всю ночь, пытаясь унять это дурацкое возбуждение! Так что нечего прокручивать в голове сомнительные авансы его вчерашних заявлений и громких фраз. Просто забудь!

Заявив это себе весьма решительно, глядя в отражение, Алена наконец-то выключила воду и пошла пить кофе, без которого ей точно не проснуться сегодня.

Кажется, он вообще не спал. Плохой расклад, учитывая предстоящее судебное заседание, да и конфликт с Петром набирал обороты, поскольку Николай собирался принять сторону Маши в грядущем семейном скандале. Что буря разразится — сомнений не имелось. Он достаточно хорошо знал и брата, и сестру, чтобы понимать — случившееся на благотворительном вечере не забудется. К тому же, стоило разобраться с тем, что там у Маши с Горбатенко. Сложно было утверждать что-то точно, однако Коле показалось, что дело не только в деньгах для сирот… Хотя… хотя. У него не было фактов, а зацепки минимальные. Николай же предпочитал делать выводы тогда, когда что-то точно знал. Так же собирался поступить и в этой ситуации.

В общем, у него имелось тысяча и еще десяток проблем и вопросов, над которыми стоило размышлять. А вместо этого Николай всю ночь думал над тем, как у него хватило силы воли оторваться, отлепить себя от Алены и уйти, просто бросив на прощание «пока»? Как?! Он не знал… И фактом было то, что больше всего он хотел бы вернуться назад и продолжить.

Матерь Божия! Какая же она была горячая! Как может быть настолько горячей женщина, затянутая в синее платье? Ради бога! Синее частенько выбирали адвокаты и прокуроры, спокойный, холодный цвет… На Алене это не сработало, однако. Огонь! Синее пламя! И его поглотило с головой.

Может, стоило уйти еще когда подали десерт? Когда он еще даже не попробовал, какой жаркий, влажный и сладкий у Алены рот…

По-хорошему, ему и сам десерт трогать не стоило. Но, гром его разрази! Именно Коля первым потянулся к этому их гребанному тирамису, когда тарелку поставили на стол, зачерпнул полную ложку и… поднес к губам Алены.

Это было ошибкой. Как и весь этот чертов вечер! Как и все его слова, слишком уж выворачивающие перед ней душу Николая. То, что не стоило показать, потому как не было шанса на продолжение… А он не смог на тормоз в мозгу нажать. Подкорка сработала первая, желая еще больше для этой женщины сделать.

И Алена взяла угощение. Пусть и было видно, что еще в себя не пришла от его заявления, что удивлена таким поступком… Но чуть наклонилась и, мягко раскрыв свои греховно-красные губы, сняла десерт с ложки, язычком подхватив крошки…

Дерьмо! Почему она не работает на него, секретаршей, к примеру?! Николай бы просто не выпускал тогда Алену из своего кабинета… Она бы просто могла жить под его столом… Потому что — да, он долбанный мудак! — сразу эти губы на себе представил. На своем члене, который, казалось, вот-вот взорвется от притока крови из-за бешенного возбуждения. На своих собственных губах… Блин! Он хотел бы весь перепачкаться в этой ее алой помаде, везде, где это только возможно, и в ответ узнать на вкус все ее тело, чтоб ни одного уголка не пропустить… Чтобы слизать эту чертову помаду с ее губ и проглотить!

Мысли и фантазии не для ресторана, конечно. И, наверное, они слишком ярко отражались в его глазах, потому как глотнуть угощение Алене было сложно, он заметил. Да и краску румянца, выступившую на ее щеках, увидел. Возбуждения… и с толикой смущения, кажется. Наверное, только благодаря этой смущенной ноте он и не повалил ее на стол прямо там, посреди тарелок, не стал языком исследовать все, что скрыто под этим бесовым синим платьем! Алена — это Алена. И он знал, что она за женщина. Знал ее принципы и отношение к жизни. За них и уважал, из-за них и дурел от нее… Она была достойна куда большего, чем быть попользованной вот так, практически пошло, там, где есть риск быть пойманными с поличным.

Но, черти его подерите, ничего не могло удержать Николая от того, чтобы вновь набрать полную ложку тирамису и опять поднести к этому ее ох**нительному рту.

А вот провожать ее до квартиры не стоило точно. Вообще вылазить из машины не следовало, когда домой ее привез. Но нет же, поперся… дебил! И все его доводы, барьеры, сдерживающие причины рухнули, когда Алена на пороге обернулась и посмотрела в глаза, уже даже приоткрыв рот, чтобы что-то сказать. Возможно, кофе угостить его собиралась? Этого Николаю уже не узнать.