Заговор обреченных

Слышать в настоящий момент ее голос, отдающий слабой болью в затылке, ему совершенно не хочется. И уж тем более куда-то ехать в такую непогоду.

– Паша! – неприятно взвизгнула Лана. – Я же рассказывала тебе, что мастерская этого гончара не сегодня завтра закроется. У него осталось очень много непроданных работ, которые сейчас приравнены к произведениям искусства!

– Приравнены по цене или по их художественной ценности? – отозвался Павел, чуть приподнимая веки.

Лучше бы он этого не делал! Лана стояла в паре метров от его кресла. Высокая, худая, блеклая. Со странной прической в странной одежде. То ли юбка на ней, то ли брюки, пойми попробуй! Куртка, мешковатая, широкая, чуть доходившая до середины бедра. Цвет одежды отвратительный. Все оттенки осени, как пафосно она называла эту гамму. Паша считал этот цвет просто ржавым, способным превратить в дурнушку любую красавицу. Что уж говорить о Лане!

– Паша, пока ты тут пьешь и нежишься, там все раскупят! – продолжила настаивать жена.

– Что все, дорогая? – И он демонстративно еще себе налил и снова выпил. – Глиняные поделки? Тарелки? Горшки?

– Боже, Паша! – И снова не там ударение. – Нельзя же быть таким косным!

Лана заметалась по веранде, развевая широкими штанинами. Все-таки это оказались брюки.

– Все мои подруги уже уйму красивых вещей там приобрели! А у меня ничего нет! Даже чайную пару мне твоя бывшая так и не довезла!

Не надо было ей вспоминать о Лизе. Совершенно не надо. Потому что он тут же увидел ее. Неясное такое, прозрачное видение, пульсирующее от сквозняка. Черт! По-видимому, он выпил лишнего.

Павел зажмурился крепко, распахнул глаза. Облик Лизы не исчезал. Он точно его видел, как наяву. И видел Лизу именно такой, какой она ему встретилась вчера ближе к вечеру на фирме.

– Потрясающе выглядишь, – пробормотал он невнятно, столкнувшись со своей бывшей девушкой возле кулера.

– Спасибо. И здравствуйте, Павел Анатольевич.

Надо же, он забыл ее поприветствовать. Настолько был потрясен.

– Привет. – Павел улыбнулся и встал так, чтобы преградить ей дорогу. – Выглядишь, говорю, потрясающе.

– Спасибо, говорю.

Лиза с чашкой, в которой плескался кипяток, попыталась обойти его. Павел не позволил, отступая то в одну, то в другую сторону. Он не забывал, конечно, озираться. Боялся, что кто-нибудь его ритуальные танцы заметит и доложит Лане. Но и не отступал.

– Похудела. Идет тебе, – пробормотал он, осматривая Лизу с головы до ног неприличным липким взглядом.

– Спасибо. – Она шагнула вперед и чуть влево, задев бедром кулер. – Дай пройти. Мне горячо с чашкой.

– А мне горячо, когда ты рядом, – прошептал он непотребно интимным голосом. – Я хочу тебя, детка.

Лиза отпрянула так резко, что плеснула кипятком из чашки себе на руку, сморщилась от боли, застонала.

– Прости. Прости.

Он перепугался, выхватил у нее из рук чашку, поставил ее на кулер, достал носовой платок из внутреннего кармана пиджака. Лана каждый день ему их меняла. И принялся вытирать обожженную Лизину ладошку. А потом и вовсе взял и поцеловал ее пальцы.

– Прости меня, детка, – прошептал он, убирая платок обратно в карман.

– За что? – буркнула Лиза, недобро на него посматривая. – За то, что обжег? Или за то, что я обожглась с тобой?

– Ой, ну не начинай, а! – сморщился Павел. – Я уже сто раз пожалел, что так поступил с тобой. И хотел бы…

Где-то за поворотом послышались голоса. Кто-то шел со стороны бухгалтерии. Опасность!

– И я хотел бы все вернуть, детка, – пробормотал он быстро и быстро пошел вперед, ловко обогнув то место, где Лиза стояла.

Их никто не увидел. Иначе доложили бы Лане, и она давно бы уже закатила ему скандал, а не канючила теперь противным голосом, вынуждая его покинуть уютное насиженное место.

Их никто не видел. И это было хорошо. И это повлекло за собой то, что он остаток вчерашнего рабочего дня, весь вечер и сегодняшнее утро катал в голове схему его отношений с Лизой. Возможных отношений с Лизой. Вот если бы она не была такой принципиальной дурой, они бы запросто могли встречаться на стороне. Он бы засыпал ее подарками, вниманием. Он бы любил ее так, как никогда не любил ее прежде. И тогда бы не возникло необходимости уходить от Ланы. Он бы и еще немного потерпел бы. Деньги никогда лишними не бывают. И к тем средствам, которые он уже смог украсть и скопить, добавилось бы еще что-то. Плюс ее подарки. А это тоже капитал, потому что дешевок Лана не дарила.

– Дорогой, ну поехали, а? – Жена перестала метаться по веранде, присела перед его креслом на корточки. Глянула с мольбой. – Ты и так сегодня на работу не поехал. Прогулял. Давай проведем этот день с пользой. А то отец по выговору нам с тобой влепит.