Заговор патрициев, или Тени в бронзе

Я облизывал пальцы, когда напротив внезапно открылась входная дверь и на улицу вышли два человека. Одним был болтливый парень с чернильницей на поясе, похожий на писца. Другим, кто игнорировал поток жалоб своего спутника, пока сам незаметно во все стороны оглядывал переулок, был Пертинакс.

Он научился смотреть вокруг, но не видеть; если я был достаточно близко, чтобы узнать его — светлые спутанные волосы и узкие ноздри на беспокойном лице, — тогда даже с новой прической и в тунике нового цвета он тоже должен был узнать меня.

На пороге они пожали друг другу руки и пошли в разные стороны. Я пропустил чернильницу, который направлялся туда, откуда я сам пришел, и приготовился идти за Пертинаксом. К счастью, я не стал спешить. Двое мужчин, которые лениво играли в солдатиков за одним из столиков на улице у винного погреба, отодвинули доску и фишки и встали. Прежде, чем Пертинакс дошел до угла улицы, они тоже двинулись — за ним и как раз передо мной. Эти двое разделились: один ускорил шаг, пока не догнал Пертинакса, а второй остался позади. Когда человек, который шел медленно, дошел до угла, он встретился с другой тихой фигурой в более широкой улице. Почувствовав внезапный голос интуиции, я открыл дверь и зашел в помещение. Потом номера два и три объединили силы, и я был достаточно близко, чтобы подслушать, о чем они шептались.

— Вот он. Крит — первый ориентир…

— Есть какиенибудь успехи с Фалько?

— Нет; мне надоело проверять его излюбленные места, а потом я слышал, что он весь день провел дома — я упустил его. Я останусь с тобой; самый простой способ поймать Фалько — это использовать этого как приманку…

Задние ориентиры разошлись на противоположные стороны улицы и снова двинулись вперед. Наверное, это люди Анакрита. Я подождал, пока они все уйдут.

Дополнительная сложность. Теперь мне придется дать Пертинаксу понять, что за ним следят. Если я не смогу убедить его сбить со следа этих помощников из дворца, не остается никакой возможности достать его, чтобы меня самого при этом не арестовали.

Так или иначе, это был идеальный момент для того, чтобы еще раз напиться.

LXXXI

Вечером в винном погребе было полно народу и царила душная, отвратительная атмосфера. Его посетителями были мостильщики и кочегары, крепкие мужчины в рабочих туниках, которые очень хотели пить и, как только садились, начинали сразу обливаться потом. Я крайне вежливо пробирался мимо мускулистых спин к стойке. У уродливой старой дамы я заказал кувшин и сказал, что подожду на улице. Как я и догадывался, с вином вышла ее дочка.

— Что такая симпатичная девушка, как ты, делает в этой лачуге?

Туллия одарила меня улыбкой, которую берегла для незнакомцев, тем временем переставляя с подноса кувшин и чашу для вина. Я и забыл, какой привлекательной была подавальщица в этом винном погребе. Ее огромные темные глаза искоса смотрели на меня, оценивая, мог ли я влюбиться, пока я сам сидел и тоже думал над этим. Но этим вечером я оставался холодным, с небольшой ноткой грусти: такой подозрительный тип, которых кокетливые девушки, знающие свое дело, всегда избегают.

Туллия знала; как только она дернулась, чтобы уйти, я схватил за ее изящную ручку.

— Не уходи; побудь тут со мной! — Она рассмеялась, с искусным артистизмом, пытаясь оттолкнуть меня. — Сядь, дорогая… — Она ближе посмотрела на меня, чтобы понять, насколько я пьян, потом поняла, что я был абсолютно трезв.

— Привет, Туллия! — Насторожившись, ее глаза обратились к занавешенному дверному проему в поисках помощи. — Я коечто потерял, Туллия; тебе ктонибудь давал большую зеленую камею? — Она вспомнила, откуда знала меня. Она вспомнила, что я мог быть в нездоровом настроении. — Меня зовут Фалько, — мягко напомнил я. — Я хочу поговорить. Если ты позовешь своих больших друзей, то окажешься на другом берегу реки и будешь разговаривать вместо этого с Преторианской гвардией. У меня есть преимущество, что мне очень даже нравятся симпатичные девушки. Преторианцы известны тем, что им не нравится никто.

Туллия села. Я улыбнулся ей. Это ее не успокоило.

— Чего ты хочешь, Фалько?

— То же самое, что и в прошлый раз. Я ищу Барнаба.

Ктото выглянул из двери. Я потянулся за пустой чашей на другом столике и с пьяной несдержанностью налил Туллии выпить. Выглянувшая голова исчезла.

— Его нет, — попыталась ответить Туллия, но ее тон был слишком настороженным, чтобы я посчитал это правдой.

— Интересно. Я знаю, что он ездил в Кротон и на мыс Колонна… — Я понял, что названия этих мест девушка слышала впервые. — Потом он грелся под тем же солнышком, что и я, в Кампании. Я заметил загар, когда он сейчас только что выходил из дома, но я не собираюсь разговаривать с ним в присутствии группы шпионов из дворца императора.

Тот факт, что у «Барнаба» были неприятности, никак не удивил подавальщицу. Ее напугало то, что его неприятности были связаны с дворцом.

— Ты врешь, Фалько!

— Зачем мне это? Лучше предупреди его, если он твой друг. — У Туллии был хитрый вид. Я тут же спросил: — Вы с Барнабом встречаетесь?

— Возможно! — уклончиво сказала она.

— Регулярно?

— Может быть.