Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева

Устрялов «с 1928 г. являлся агентом японской разведки и проводил шпионскую работу. В 1935 г. установил контрреволюционную связь с Тухачевским, от которого знал о подготовке террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и о связи с антисоветской террористической организацией правых. Кроме того, Устрялов вел активную контрреволюционную пропаганду и распространял клевету на руководство ВКП(б)».

Но тут восстал Илюшенко. Не согласился лейтенант с сочинением Геймана:

— Где доказательства?

— Найдем, — сказал ему коллега.

Что следовало за этим «найдем», Илюшенко представлял — кулак и плеть для арестованного. И тогда он пошел к Литвину со списком вопросов, ответы на которые должны были стать или доказательством контрреволюционной деятельности Устрялова, или опровержением ее.

Отчасти вопросы, перечисленные тогда Илюшенко, прозвучали через 51 год в постановлении Главной военной прокуратуры при пересмотре дела Устрялова. Вот они, эти прокурорские констатации и вопросы 1988 года:

«Изучение материалов дела показало, что следствие проведено неполно, с грубыми нарушениями уголовно-процессуального законодательства. Так, обвинение в шпионаже и иной контрреволюционной деятельности основано только на признательных показаниях Устрялова, которые он дал на предварительном следствии и подтвердил в судебном заседании. Других доказательств в деле не имеется…

При расследовании по делу необходимо установить и выполнить следующее:

— установить, действительно ли существовал в 1924—1935 гг. в г. Харбине японский институт, в котором готовили разведчиков;

— проверить в соответствующих архивных органах и при наличии осмотреть агентурное дело, на основании которого был арестован Устрялов;

— дополнительно проверить в соответствующих архивных органах причастность Устрялова к агентуре иностранных разведок, в том числе японской; являлись ли агентами иностранных разведок Томинага, Арита, Накумура, Танака и Симизу. Если имеются уголовные дела в отношении указанных лиц, то осмотреть их в целях выяснения сведений об Устрялове. Дело Томинага К. осмотреть дополнительно для выяснения сведений о школе японских разведчиков в г. Харбине (л.д. 94);

— в архивных органах всесторонне проверить деятельность Устрялова в период службы у Колчака, а также после разгрома колчаковщины на Дальнем Востоке…

— принять меры к розыску личного дела Устрялова Н.В.;

— составить полный перечень всех научных работ, статей и иных публикаций Устрялова с кратким изложением их содержания, политической направленности с целью проверить, действительно ли Устрялов ко времени возвращения в СССР 1935—1937 гг. признал ошибочность своих взглядов, как об этом отмечено в БСЭ изд. 1936 г. т. 56 (при значительном объеме этой работы сделать анализ по основным и последним публикациям Устрялова);

— проверить, привлекались ли к уголовной ответственности за контрреволюционную деятельность Котляревский С.А., Ключников Ю.В., Кечекьян С.Ф., Кафенгауз Л.Б., Шереметьевский Н.П., Скиталец С.Г., Ладыжинский А.М., Подставина Г.Г., Варжанский, Розанов, Перцов, Шапошникова, Сетницкий Н.А., Рязановский, Рогов В.Н., Авдощенков-Авдошенков А.Я., Ракитин. Если да, то осмотреть уголовные дела в отношении этих лиц с целью выяснить, какие показания они давали в отношении Устрялова…»67

Вот с такими же вопросами появился Илюшенко в кабинете Литвина. Но Литвин и так уже косо смотрел на него. А как же на него можно было смотреть с позиции Литвина, если он не понимал «остроты момента»? До дела Устрялова сумел завалить дело поэта Павла Васильева. Да еще как завалить! Пришлось это дело экстренно спасать, чтобы «честь» управления не пострадала.

Спустя несколько десятилетий, занимаясь пересмотром дела Устрялова, следователь прокуратуры особо обратит внимание на Илюшенко:

«Проверить в архивных органах сведения о нарушениях социалистической законности работниками 4 отдела ГУГБ НКВД, принимавшими участие в расследовании дела Устрялова: начальником этого дела Литвиным, его заместителем (фамилия неразборчива), лейтенантами Гейман и Илюшенко (проверить дополнительно в отношении его и дела, которые он расследовал, исходя из показаний, л. 83—86)»68.