Заговор против «Эврики». Брошенный портфель

На меня возложены обязанности Верховного Главнокомандующего советских войск, и это обязывает меня к повседневному руководству военными операциями на нашем фронте. Это особенно важно в данное время, когда непрерывная четырехмесячная летняя кампания переходит в зимнюю и военные операции продолжают развиваться почти на всем фронте протяжением 2600 километров. При таком положении для меня, как Главнокомандующего, исключена возможность направиться дальше Тегерана. Мои коллеги в Правительстве считают вообще невозможным мой выезд за пределы СССР в данное время, ввиду большой сложности обстановки на фронте.

5 ноября 1943 года

Секретно и лично маршалу Сталину от президента.

…Вы будете рады узнать, что я выработал метод, при помощи которого в случае, если я получу сообщение о том, что закон, требующий моего вето, прошел через Конгресс и направлен мне, я вылечу в Тунис, чтобы получить его там, а затем вернусь на конференцию.

Я поэтому решил отправиться в Тегеран, и это меня особенно радует.

Как я сообщал Вам, я придаю чрезвычайное значение тому, чтобы Вы, г-н Черчилль и я встретились…

Мы все можем затем отправиться в Тегеран 26 ноября и встретиться с Вами там 27, 28, 29 или 30 и будем совещаться столько, сколько Вы сочтете возможным находиться в отъезде…

8 ноября 1943 года

Лично и секретно от премьера И. В. Сталина президенту Франклину Д. Рузвельту.

…Ваш план организации нашей встречи в Иране я принимаю. Надеюсь, что с этим согласится и г. Черчилль.

10 ноября 1943 года

— Черчилль согласился, — пробормотал Уайт. Он закрыл пайку, крупным размашистым почерком написал на ней “Эврика” и спрятал в сейф. Советник посмотрел на часы — четверть двенадцатого. Через пятнадцать минут начнется получасовой перерыв на ленч в правительственных учреждениях.

Уайт вышел из кабинета, бросив на ходу секретарше:

— Мэри, я пошел перекусить.

— Домой? — спросила секретарша.

— Нет, где-нибудь поблизости, пока не начался перерыв; надоела толкотня.

Едва Уайт вышел из Белого дома, как к нему подскочил шофер.

— Не надо, — отмахнулся Уайт, — хочу пройтись пешком. Он пошел по Констатьюшен-авеню вдоль строгих фасадов правительственных зданий.

В сквере, мимо которого проходил Уайт, было много женщин в пестрых платьях, с детскими колясками; ребятишки постарше весело резвились около них. Два садовника озабоченно копались у цветочной клумбы. По улице неслись потоки машин. Никто не сказал бы, что эта страна принимает участие в войне. Война была слишком далеко. И только очень наблюдательный человек заметил бы, что среди пешеходов несколько больше военных, чем встречалось три года тому назад.

Навстречу Уайту из-за угла вышел молодой полковник.

— Хелло, Джонсон! — приветствовал его советник. — Вы как раз нужны мне.

— Я шел к вам.

Уайт взял полковника под руку и отвел в сторону в подъезд какого-то дома.

— Вы знаете, что предстоит конференция Большой Тройки? — спросил он полковника.

Джонсон утвердительно наклонил голову.

— Теперь определилось, что состоится она в конце ноября в Тегеране. Надо готовиться, — прошептал Уайт, хотя вокруг никого не было.

— Сделаем все, что нужно. Во всяком случае, безопасность президента будет обеспечена.

— Надеюсь, вы понимаете, что всю подготовку к отъезду президента надо облечь в строгую тайну, — еще тише прошептал Уайт. — Не привлекайте слишком много людей к этому делу.

— У нас вполне надежные работники, — заметил полковник.

— Я все же настаиваю на своей просьбе.

Джонсон понимающе кивнул головой.

— Пойдемте закусим, — предложил Уайт. Они зашли в первый попавшийся им ресторан…

На следующий день германская разведка приняла радиограмму, в которой ее агент в США сообщил дату и место предстоящей конференции глав трех держав.

XIII

В кабинете было тихо. Илья склонился над кипой иранских газет. Негромко зазвонил телефон.

— Майор Вальтер Шульц слушает.

— Вас хочет видеть бригаденфюрер Шелленберг. Сейчас он у себя в Главном управлении имперской безопасности.

Илья узнал голос Канариса. Адмирал говорил глухо, монотонно.

— Взять с собой какие-нибудь документы?

— Нет, — протянул главный шеф военной разведки и положил трубку. Илья встал из-за стола, прошелся по комнате. Что это могло значить? Зачем он, незаметный офицер абвера, понадобился Шелленбергу, одному из ближайших помощников министра внутренних дел и генерального уполномоченного имперской безопасности Гиммлера.

Илья позвонил в гараж, вызвал машину. Готовый ко всему, он проверил, заряжен ли пистолет, и вышел из кабинета.

— Принц Альбрехтштрассе! — бросил Илья шоферу. Он уселся поудобней, снял фуражку и пригладил густую русую шевелюру.