Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.)

Следовательно, еще в начале сентября 1938 г. правительству Чемберлена стало известно об истинных планах Гитлера. И тот факт, что оно все же пошло на Мюнхенский сговор, лишний раз доказывает, что совсем не интересы мира и не интересы чехословацкого народа волновали тогда Чемберлена и его коллег. Наоборот, в Мюнхене они всячески поощряли агрессоров, расчищали им дорогу на Восток, против Советского Союза.

Однако вернемся к рассказу о втором связном. У Даллеса говорится, что этот связной 28 сентября телеграфировал в Берлин о своей полной уверенности в том, что любой акт агрессии Гитлера будет означать всеобщую войну. Это сообщение, как уверяет Даллес, поддержало заговорщиков, и путч якобы был назначен на следующий день.

В 12 часов Витцлебен направился к Гальдеру, чтобы получить приказ на начало путча. Но… (это проклятое «но», как увидит читатель позднее, еще не один раз будет стоять непреодолимым препятствием на пути осуществления планов заговорщиков) в этот момент пришло сообщение, что британский и французский премьер-министры должны встретиться с Гитлером на следующий день в Мюнхене.

«Поэтому, — заявил Гальдер, — я взял обратно приказ о начале путча, потому что основа заговора была ликвидирована»[36] (заметим в скобках — «взял обратно» то, что еще не было дано).

Впоследствии Гальдер, как бы оправдываясь, говорил: «Итак, прибыл Чемберлен и одним росчерком пера опасность войны была ликвидирована».

На вопрос: «Если бы Чемберлен не приехал в Мюнхен, был бы ваш план приведен в исполнение?» — Гальдер ответил, что план был бы приведен в исполнение, но неизвестно, насколько бы он оказался успешным.

Гизевиус рисует ту же картину, что и Даллес, но с некоторыми отличительными штрихами. Он пишет, что 28 сентября заговорщики узнали о требовании Гитлера передать ему территорию Чехословакии точно 30 сентября. Витцлебен, считавший, что наступило время действовать, убедил Гальдера пойти к Браухичу — командующему сухопутными войсками и склонить его на участие в путче. Гальдер передал, что Браухич согласен. Витцлебен немедленно позвонил Браухичу и потребовал приказа на выступление, но Браухич ответил очень неопределенно. Он сказал, чтобы заговорщики пока подождали: он идет на доклад к Гитлеру, после чего все будет решено.

«Мы ждали и ждали. Мы не могли понять, почему Браухич и Гальдер молчат и не шлют ни слова… и тогда сенсационное сообщение свалилось на нашу голову. Невозможное случилось. Чемберлен и Даладье летели в Мюнхен. С нашим восстанием было покончено…».[37] Так драматически описывает Гизевиус неудачу первой попытки выступления заговорщиков.

Некоторые из заговорщиков продолжали настаивать на осуществлении выступления. Но Витцлебен заявил, что войска никогда не пойдут против «победоносного фюрера».

Гизевиус пишет, что Гальдер, узнав о последнем требовании Гитлера, заплакал. Можно подумать, что он оплакивал утрату мира или будущие страдания человечества! На самом же деле Гальдер был обижен на Гитлера, так как тот вовремя не проинформировал его, начальника генерального штаба, о своих планах.

Через несколько дней после Мюнхена заговорщики собрались на квартире у Витцлебена. Они сидели у камина и бросали в огонь обрывки бумаги, где были когда-то изображены их грозные планы.

Итак, первое «выступление» генералов и некоторых гражданских лиц против Гитлера закончилось вполне благополучно. Никто от этого «восстания» не пострадал: Гитлер еще больше укрепил свое положение, а заговорщики, которые якобы не хотели войны и будто бы выступали против агрессивных планов Гитлера, с остервенением взялись за их осуществление.

Давая общую оценку этому периоду, Даллес пишет: «Сейчас можно с уверенностью сказать только одно, что шансов на выступление против Гитлера перед Мюнхеном было гораздо больше, чем в любое другое время, до поворота в ходе войны в 1943 г.».[38] Этим заявлением он как бы оправдывает тот факт, что «оппозиция» в течение пяти долгих последующих лет, с 1939 до 1943 г., не только не активизировала свою деятельность, не только не выступала против Гитлера, но, наоборот, многие ее участники верой и правдой служили фюреру и вместе с ним участвовали в кровавых фашистских преступлениях. Немецкий фашизм, вооружившись до зубов, вверг человечество, в том числе и немецкий народ, в величайшую кровавую бойню. Огнем и мечом фашизм прошел по многим странам Европы, оставляя за собой кровавый след, сея страх и ужас, пока наконец не встретил такую силу, которая стала наносить ему один сокрушительный удар за другим. Этой силой была Советская Армия, советский народ. Фашистское здание, которое так старательно возводили немецкие империалисты при поддержке монополистов США и Англии, под ударами Советских Вооруженных Сил затрещало по всем швам и стало разваливаться на части. В этот период, накануне гибели германского империализма, силы «оппозиции» действительно значительно активизировались. Но где они были и что они делали до этого времени?

«Оппозиция» в первые годы войны