Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

Отправка российских кораблей к Турецким берегам приводит к энергичным действиям турецких властей по наказанию виновных в убийстве консулов, но тут же Россия решительно возражает против военной демонстрации флотов у Салоник, предложенной англичанами и французами для прекращения резни в Македонии: Ламздорф в беседе с французским посланником выражает пожелание, чтобы увещания были направлены по адресу не Турции, а Болгарии, «дабы снова рекомендовать Болгарии не нарушать спокойствия и предупредить ее лишний раз, что она не найдет поддержки, если навлечет на себя гнев Турции»[667].

Совершенно противоположную позицию занимает наш старый знакомый – А.И.Гучков. Он откладывает свою назначенную свадьбу, и вместо нее выезжает в Македонию – принять участие в восстании[668].

В сентябре 1903 Николай II и Ламздорф приезжают в Вену – в очередной раз согласовать политику на Балканах. В результате подписано так называемое Мюнцштегенское соглашение о сохранении положения на Балканах, один из пунктов которого обещает «добиться от турецкого правительства территориального изменения территориальных единиц с целью более правильной группировки различных национальностей»[669]. Результат был довольно неожиданный и крайне неприятный: с этого момента в течение по крайней мере до 1907 года – непрерывная резня между всеми национальностями Македонии с целью удаления других национальностей из своих округов.

В начале ноября 1903 – завершение подавления турками Илинденского восстания, брошенного европейскими державами на произвол судьбы. Гучков благополучно возвращается в Москву.

В марте 1904 (уже шла Русско-Японская война) российский посланник в Вене граф Капнист в беседе с французским писателем Гастоном де Рутье заявил: «Автономия Македонии – несбыточная мечта, которой могут увлекаться лишь фантазеры или люди, имеющие задние мысли. Автономия Македонии обозначала бы присоединение ее через несколько месяцев или лет к Болгарии. Россия этого никогда не позволит. Болгария не будет обладать всей Македонией, не сделается всемогущим государством на Балканах. Этого никогда не будет, ибо это противоречило бы традиционной политике России… В Македонии Россия должна стремиться к сохранению равновесия между болгарами, греками, сербами и кутцо-валахами»[670].

Весной 1904 греческая банда в Македонии поголовно вырезала население Загоричани – православных македонцев; последовало всеобщее международное возмущение, вполне платоническое[671].

В январе 1905 французский посланник Бомпар доносит Делькассе из Петербурга: «Граф Ламсдорф поручил мне уведомить Вас, что он разделяет точку зрения австрийского кабинета по вопросу о реформах в Македонии. Он полагает, что всякий проект расширения мюрцштегской программы является в насточщий момент неуместным»[672].

И действительно, тут России стало уже совсем не до Балкан.

Еще в 1902 году в Белграде образовалось культурное студенческое общество «Словенский юг»; оно объединяло в своих рядах радикальную молодежь, поднявшую знамя объединения всех балканских славян[673].

В октябре 1905 года состоялась конференция представителей Хорватии и Далмации в Истрии; ее резолюция: «Хорваты и сербы по крови и языку – одна нация» [674]. Столь нейтральное и почти самоочевидное утверждение, предрекало, как мы теперь знаем, почти целое столетие тяжелых кровавых разборок.

Брошенные заботами России балканские правительства тоже исподволь гнули свою линию.

Тайные переговоры, начавшись летом 1905, привели в декабре того же года к официальному таможенному союзу Сербии, Черногории и Болгарии – против засилья Австро-Венгрии[675].

Вот в такой-то обстановке Азеф и протянул балканским террористам руку братской помощи.