Заговор против народов России сегодня

Процесс появления консорций идет тяжело: слишком велика сила инерции вымирания, и информационный поток обреченности глушит все другие. Тем из них, с которых нация начинается, сложнее всего. Особому качеству населения в России взяться неоткуда. Так что и первые консорции будут достаточно слабыми. Последние поколения русских — если так называть населяющих Россию — выросли в деформированном мире. Субъект сопротивления — нация; но нации нет, нет и осознанного сопротивления. Численность населения еще не упала ниже того минимума, за которым включаются механизмы роста. С другой стороны — нет нации — нет и механизма.

Нации меняются во времени. Со временем меняются нации. Переход от Руси к России осуществлялся как переход от нации с компонентами славяно-германскими к нации с компонентами славяно-угро-тюркскими. Новый переход будет обусловлен чисто качественными изменениями в структуре русского народа, вызванными принципиальными изменениями ландшафта.

Ценен только практический материал. Духовного наследия по сути нет. Нет исторического опыта. Две нации (900-1500 и 1350-1950) были связаны одной традицией — православной. Третьей достанется только территория — если достанется. События октября 1917 и даже 1993 годов также далеки от современных россиян, как падение Константинополя в 1453 году. Историческая вертикаль превратилась в историческую плоскость подобно экрану.

Так оно и есть — как видится. Есть население, старого народа уже нет, нового пока нет. Он будет русским — но русским с начала, без старой истории, без традиций. Не с иностранными традицией и культурой, а со своими, но с новыми своими. Культурная традиция будет сгенерирована на базе культуры прошлой, но заново одной из консорциальных групп, и только после этого распространится на все население, постепенно становящееся нацией. Подгонять и пропагандировать культурный рост бесполезно, по крайней мере до тех пор, пока эта консорция не заявит о себе, до тех пор, пока не станет ясно, что именно из всего наследия она выбрала.

Еще один момент — консорции будут принадлежать к уже новой русской нации. Некоторое время новая культурная традиция будет принадлежать только им, но с момента ее возникновения уже можно будет говорить о наличии русской нации как таковой. И если сравнивать две русских нации — уходящую и новую, — то новая будет отличатся жизненностью: желанием жить со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Не стоит воспринимать происходящее, как конец света. Так было и еще будет. А апокалиптику лучше оставить корпоратистам — как раз им она пригодится. В России было все: были и кланы, и корпорации. Один из лучших примеров — борьба боярских родов: кланы — семьи, корпорации — боярские партии. Но они всегда терпели поражение от национальных, новых национальных, консорциальных, неродовых сил — будь то дворянское ополчение или большевики.

Лень и смирение вписаны чуть ли не в характер русского народа, но где были эти качества в том же XVII веке? Время Бориса прошло, идет время самозванцев.

БИОЛОГИЯ ЗАГОВОРА

Если говорить о русской нации, нужно всегда уточнять — о какой. О той ли, которой уже нет, или о той, которая еще будет. Той, которой сейчас большинство, уже нет, ей уже ничего не нужно и ничто не поможет. Выбор невелик. Но у старой нации есть корпоративная система. Она не дает развиваться нации новой. Она аккумулирует и усиливает информационный поток вымирания, нагоняя тоску и сбивая с толку живых. Она занимает место под солнцем, не давая новой нации развиваться.

Есть две России: вымирающая и живая — но не всегда живущая. Вымирают не люди, вымирает не народ — вымирают семьи и кланы. Ниши жестко закреплены. Ситуация складывается такой, что чем быстрее вымирает семья, тем быстрее с сокращением численности растет доля унаследованного богатства каждого ее человека. За 50 лет одна семья может сократиться в 4 раза (вымереть на 75%) и один наследник будет у четырех семей. Громадные залежи скопленных поколениями денег и имущества концентрируются, и за счет их проедания поддерживается европейский уровень жизни. Получается, что Россия вымирающая, больная и ущербная живет лучше России здоровой и расширяющейся. Судя по сокращению населения, 65 — 70 % семей в России — вымирающие.

Две России — две русские нации. Вымирание есть болезнь нации больной. Но до конца, до распыления, в силу новых медицинских достижений процесс в обозримом будущем не завершится. Даже при максимальном сокращении он растянется на десятилетия. С наступлением численного перевеса нация живая победит; но до — будет бороться и сделает все возможное для своей жизни. Именно в конкуренции с силой нации вымирающей — с клановой системой.

Есть две нации. Первая в любом случае идет на подъем, от второй останется только корпоративная система. Но страна одна. И пути этих наций пересекутся.