Заговор против Сталина

– Нет никого, прости, командир, – покаянно бормотал Павел. – Все погибли смертью храбрых, и Дунаев Сан Саныч пал героически, прикрывая отход. Если тебя это утешит – взяли самую желанную особу. Этот дядька знает все о шпионах и диверсантах в тылу наших действующих армий. Ты уж обеспечь его, командир, сносными жилыми условиями, да пусть поглядывают, чтобы руки на себя не наложил.

Крупных операций в те дни не проводили, сидели, как мышки в норках. Разведка докладывала: каратели из РОА и «Шарлемань» покидают департамент. Прибыл полк полевой жандармерии, но пока расквартирован в городе. Есть слухи, что должны прибыть немецкие карательные части, но это не точно. Похоже, что-то назревает на севере Франции – германское командование снимает войска из всех провинций и отправляет их в Нормандию.

В тот же день в эфир ушло сообщение о пленении Вальтера фон Брауха, высокопоставленного сотрудника центрального аппарата германской разведки, ответственного за агентурную работу в Белоруссии.

– Поздравляем, товарищ Романов! – с энтузиазмом откликнулись на новость подчиненные Абакумова. – Вам присвоено очередное воинское звание. Будем ходатайствовать о представлении вас к высокой правительственной награде. Ждем результатов работы с Браухом. Докладывайте каждый день. После окончания работы оставайтесь во Франции, продолжайте нести службу в советском партизанском отряде.

Рассчитывать на другой приказ было сложно – нельзя в текущих условиях пересечь всю Европу, а заодно и линию фронта.

Полковник германской разведки содержался в отдельной землянке под надежной охраной. Над Браухом не издевались, его сносно кормили и выводили по нужде. Практически все дни он сидел неподвижно, со скорбно поджатыми губами, глядя в одну точку.

На второй день Павел спустился к нему в землянку.

– Оставьте надежды, что вас освободят, герр Браух. В СС не знают, где именно вы находитесь, и не думаю, что они разобьются в лепешку, чтобы освободить полковника абвера. Я в курсе натянутых отношений вашего ведомства с СС. Начнется штурм базы – вы погибнете в первую очередь. Я офицер СМЕРШ Павел Романов, и вы представляете, что мне нужно. Про девичью память даже не заикайтесь. Для начала – структура, места нахождения, список руководства агентурной сети в полосе действия наших Белорусских фронтов, задачи резидентуры, ближайшие планы, способы переправки агентов и перечень и адреса разведшкол, готовящих диверсантов для заброски в наш тыл. Повторюсь, это только для начала. Работать будем долго и плодотворно. Дружбу не предлагаю, но готов строить отношения на основе взаимного уважения и доверия. Будете сотрудничать – вас не расстреляют. Слишком расточительно, знаете ли, ликвидировать высокопоставленных офицеров вермахта. Не думаю, что ваше ведомство запятнано в преступлениях против человечества. Вам есть что сказать?

– Вы всерьез думаете, что я буду с вами сотрудничать? – со скрипом вымолвил полковник. – Что дает вам основания так считать?

– Уверенность в том, что вы не глупец. Вы не фанатик, не в восторге от Адольфа Гитлера, принесшего столько несчастий немецкому народу. Вы нормальный здравомыслящий человек, имеющий представление об офицерской чести. И вам не хуже других известно, что режим падет. Не пройдет и года, как все закончится. А Германия останется, и кто-то должен будет ее восстанавливать. Можете еще подумать, но недолго, герр Браух, – наше терпение не вечно. Не забывайте, сколько человек по вашей милости мы вчера потеряли.

– Я не просил вас меня похищать, – резонно возразил барон, – поэтому не надо возлагать на меня то, чего я не делал.

…Народ уже понял, что между этим парнем и княгиней что-то происходит. На них смотрели с любопытством, перешептывались. Пожимали плечами бывшие советские военнопленные – может, своими амурами майор преследует некую секретную цель? Недоумение от собственных поступков еще не прошло, но было приятно вечерами сидеть на краю обрыва, чувствовать женское плечо и любоваться закатами. Он осмелел, называл ее Лизой. Она его – Павлом. Романов обнимал княгиню, целовал в висок, потом в губы. Она отвечала тем же, смущалась вполне по-человечески и не превращалась в огнедышащее чудовище. Только бормотала, что это очень странно и не укладывается в рамки ее представлений о мире. Что будет дальше? Этот вопрос терзал обоих. Но впереди еще были долгие месяцы пребывания в партизанском отряде…

Утром 7 июня французский радист сообщил новость: вчера, 6 июня 1944 года, союзные англо-американские войска высадились в Нормандии и, невзирая на потери, оттеснили нацистов от береговой полосы. Плацдарм расширяется, через Ла-Манш прибывают свежие части. Содействие британцам и американцам оказывает новая французская армия маршала Де Голля.

Партизаны ликовали, подбрасывали вверх свои береты. Выходцы из СССР реагировали сдержаннее, снисходительно ухмылялись.

– Дождались, надо же, – фыркал Генка Кривошеев. – Созрели союзнички для открытия второго фронта. Думали, уже и не дождемся… Как считаешь, Павел Сергеевич, неужто сами бы не справились?