Заговор против террора

И хотя Берия не известил Сталина об этом, слух до него все равно дошел. У Молотова оставался шанс выжить и даже, быть может, сохранить один из постов. Для этого ему нужно было, как честному коммунисту, преданному любимому товарищу Сталину, написать на жену донос, осудив ее с принципиальных марксистских позиций, а потом, как члену Политбюро и представителю высшей власти, рекомендовать привлечь ее к суду и затем расстрелять. Ничего этого Вячеслав Михайлович не сделал, тем самым подписав себе смертный приговор, дата исполнения которого пока не известна. Однако формально он нес ответственность за международные отношения и оставался на своих постах.

Сталин оборвал Молотова на половине фразы.

— Из доклада товарища Молотова стало еще более ясно, насколько враги социализма ожесточились и усилили свою враждебную деятельность, — сказал Сталин, не глядя на Молотова. — И наша политика должна быть направлена на то, чтобы встретить врага во всеоружии.

Тут он уставился на Берию, как будто ожидая от него ответа, но Молотов его опередил.

— Я коротко остановлюсь на положении на Ближнем Востоке. — Сталин вначале нахмурил брови, но услышав упоминание о Ближнем Востоке сдержал свое раздражение и молча кивнул, разрешив продолжать. — Война там неизбежна. Месяц, два, максимум три, и там вспыхнет пожар. На этой бедной, казалось бы никому не нужной земле, может произойти конфликт, в который могут быть втянуты великие державы.

Тут Сталин одобрительно кивнул и обратился к Вознесенскому.

— Справится ли экономика с поставленными задачами? — спросил его Сталин.

Волевое, суровое выражение лица Вознесенского почти не изменилось даже после того, когда он бегло осмотрел сидящих за столом и встретился взглядом с вождем. Не появилось у него и того подхалимского выражения, с которым обычно обращались члены Политбюро к вождю.

Много ты о себе мнишь, мысленно обратился к нему Берия. Думаешь, добившись больших успехов и доказав свои способности к управлению страной, ты стал бесценным и незаменимым. Скоро ты увидишь, что все как раз наоборот. Героев Сталин не возвышает, а убивает. Горько кольнула мысль, что скоро и он попадет в опалу. Атомная бомба.

— Я не буду повторять цифр, подтверждающих достижения народного хозяйства, — заговорил Вознесенский. — Но для того, чтобы выполнить потребности постоянно растущей военной промышленности, а также потребности населения, мы должны увеличить производительность труда. Мы не должны, да и не можем больше, жить прошлыми успехами и игнорировать быстро меняющиеся обстоятельства. Хочу обратить ваше внимание, товарищи, что наши методы руководства, эффективные в условиях военного времени, уже не являются таковыми, и требуют радикального пересмотра и замены.

Сталин, до сих пор возившийся с холодной трубкой, резко вскинул глаза на Вознесенского, в то время как голова его оставалась опущенной вниз и неподвижной. Взгляд получился колкий, исподлобья, враждебный.

— Что вы имеете в виду, товарищ Вознесенский? — спросил Сталин, однако вполне дружелюбным голосом.

Вот оно, моментально сообразил Берия. Попался Вознесенский.

— Я высказывал свои соображения как в своих работах, так и во время обсуждений в Госплане и в Совете Министров. У трудящихся отсутствуют экономические стимулы, и потому возникла проблема производительности труда. Во время войны был сильный моральный стимул — победить гитлеровскую Германию. Сейчас этого стимула нет.

Все прекрасно понимали, что Вознесенский имеет в виду. Народ, переживший горе и тяготы самой кровавой войны в истории человечества, народ-победитель, надеялся, что в условиях мирного времени дух свободы пронесется над страной, и жить станет лучше, и люди смогут жить в квартирах и зарабатывать достаточно, чтобы прокормить и обуть детей. Народ устал от жертв, от призывов, и заставить его снова работать на патриотизме и лозунгах было практически невозможно.

— Есть другой, не менее важный моральный стимул, — вмешался Маленков. — Не исключено, что мы на пороге третьей мировой войны, и потому задача идеологических организаций донести это до широких слоев населения.

Глаза Сталина потеплели. Он взглянул на Маленкова с безошибочным выражением одобрения.

На лбу Вознесенского обозначились угрюмые вертикальные морщины, однако в целом его волевое лицо оставалось непроницаемым. Напрасные старания. Берия знал, что за этой каменной маской скрывается презрение к ним, недоучкам, волею обстоятельств вершившим судьбы страны и всего мира. Вознесенский был единственным из собравшихся, который имел законченное высшее образование. Мало того, он был доктор экономических наук и член Академии Наук СССР.