Заговорщики Гора

И тогда я узнала его. Это был тот самый кюр, некогда кюр железной цепи, стоявший перед Агамемноном вместе с другим кюром, носившим серебряную цепь, в зале аудиенций. Тогда были взаимные заявления некого вида, в которых, кюр железной цепи, возможно, осуждал того, что с серебряной цепью, а тот, скорее всего, защищался. Мне трудно сказать, в чём суть вопроса, поскольку спор вёлся на кюрском, а ни одного активированного переводчика в комнате не было. Кюр серебряной цепи тогда был убит Агамемноном, в тот момент обитавшем в большом, похожем на краба, металлическом теле, а его серебряная цепь, вместе с венком перешла к бывшему кюру железной цепи.

Луций отвернулся, по-видимому, считая ниже своего достоинства обращать внимание на славословия кюра серебряной цепи. Он снова перенёс внимание на контейнер слева, единственный, из которого слышался голос в последнее время.

— Будьте осторожны, — предупредил он своих товарищей, поднявшихся на постамент. — Не уроните его! Он тяжёлый.

Оба кюра, оба сторонника Луция подошли к левому контейнеру и подняли его на руки. Их лица выглядели удивлёнными.

— Он совсем не тяжёлый, — сообщил один из них.

Внезапно раздался резкий, почти оглушительный треск, и мощная вспышка света. Кюры, поднявшие контейнер, отлетели далеко в стороны, а мы с Леди Биной непроизвольно вскрикнули. Когда к нам вернулась способность видеть, мы увидели обугленные черепа, почерневшие кости, и дымящуюся плоть, больше похожую на грязные, сожжённые тряпки, разбросанные по постаменту и окружающему его полу. Вонь сгоревшего мяса была невыносимой.

— Вы нас не предупредили! — возмущённо закричал Луций на Тимарха и Лисимаха.

— Так убей нас, — хмыкнул Тимарх.

Взорвавшийся контейнер лежал открытый, лежал на полу постамента. Внутри него был виден набор обугленных остатков, большая часть его содержимого просто испарилась. Сам контейнер был искорёжен и оплавлен, словно побывал в плавильной печи.

Луций сердито уставился на последний контейнер, тот, что справа, а потом зарычал:

— Итак, Благородный Агамемнон, вот мы тебя, наконец-то, и нашли!

— Не вреди ему, — попросил Тимарх.

— Слава Луцию! — крикнул кюр серебряной цепи, по-прежнему всеми игнорируемый.

Теперь он кричал ещё более отчаянно, подняв правую лапу в приветственном жесте. Луций обернулся, явно раздражённый.

— Я был в зале, — сказал он, — когда Ты ложно обвинил своего начальника, тем самым получив серебряную цепь. Агамемнону была известна ложность твоих обвинений, но счёл целесообразным вознаградить тебя, чтобы более честные информаторы могли бы не опасаться приходить к нему и впредь с более надёжной информацией.

— Нет! — выкрикнул кюр серебряной цепи. — То, что я сказал, было правдой, подлинной правдой!

— А теперь, — продолжил Луций, — Ты предаёшь Агамемнона, от которого получил серебряную цепь.

— Его время закончилось, он пал! — развёл руками кюр.

— И где же твои раны, где кровь, которую Ты пролил в его честь? — осведомился Луций.

— Слава Луцию! — опять воскликнул кюр.

— Тот, кто предал одного, скоро предаст и другого, — прорычал Луций.

— Нет! — крикнул кюр.

— Убить его, — приказал Луций.

— Нет! — заверещал кюр.

Его крик оборвали удары двух топоров, тех кюров, которые до настоящего времени охраняли входную дверь зала аудиенций. Покончив с предателем, они присоединились к Луцию, по-прежнему стоявшему у постамента.

Луций повернулся и, указав на последний контейнер, приказал:

— Отложите свои топоры и поднимите его.

Но, ни один из кюров не спешил отложить свой топор.

— Быстро! — рявкнул Луций, но оба его соратника, смотревшие на взорванные останки своих товарищей, только крепче сжали рукояти топоров.

— Да, — насмешливо рыкнул Лисимах. — Поднимите его!

— Не бойтесь, — попытался успокоить их Луций. — Он не может это повторить, это просто разрушит содержимое контейнера.

— Не бойтесь, — наклонившись вперёд и сверкая глазами, сказал Тимарх, очевидно, страдающий от боли, но выглядевший возбуждённым. — Это же безопасно. Он теперь не сможет сделать вам больно.

Было ясно, что эти заявления Тимарха и Лисимаха, с такой готовностью и даже нетерпеливо предлагавших, взять контейнером, сделали немного, чтобы успокоить мрачные предчувствия двух кюров.

— Поднимите его! — потребовал Луций.

Ясно было, это чувствовалось даже в его кюрском рычании, что говорил он с нетерпением и напором. Переводчик, конечно, выдавал слова без намека на ту страсть, с которой они были произнесены.

— Покажите нам, — предложил один из этих двоих.

— Вы — вождь, — сказал другой. — Так ведите.

— Да, — поддакнул Лисимах. — Подними контейнер сам, благородный Луций.

— Это же безопасно, — заверил его Тимарх.

— Дотроньтесь до него, благородный Луций, — сказал первый из его товарищей.

— Поднимите его, — попросил другой.

— Мы последуем за вами, — пообещал первый кюр.

— Не подводите нас, благородный Луций, — сказал второй.

— Это безопасно, — кивнул Луций. — Но в этом нет необходимости. Я просто уничтожу его.

Луций перехватил свой топор обеими руками за конец рукояти и поднял над головой.

— Ты не ударишь, — раздался чёткий, спокойный голос.