Заговорщики Гора

Я была последней из всего каравана, доставленной к месту продажи. Это давало мне повод надеяться, что я была лучшей, оставленной напоследок. Но что если я оказалась последней, по причине того, что обо мне думали не как о лучшей, а как о худшей? Не могло ли случиться так, что другие расценивали меня менее красивой, менее желанной, чем я сама себя расценивала? А вдруг я действительно была не столь красива, не столь желанна, как я о себе думала? Конечно, меня считали одной из самых красивых девушек в нашем женском сообществе! Но при этом нас никогда не сравнивали с гореанскими рабынями. Я не знала своего места в караване, ни даже имело ли это место какое-либо значение. Я понятия не имела о качестве остальных девушек каравана, я просто их не видела из-за капюшона.

Тогда я присмотрелась к своим сёстрам по камере.

— Как они тебя назвали? — спросила одна из девушек, одна из брюнеток.

— Аллисон, — ответила я.

— Ты — варварка, — заявила другая брюнетка.

— Я с Земли, — поправила её я.

— А где эта Земля находится? — полюбопытствовала та.

— Это далеко, — вздохнула я.

— Варварки уродливы и глупы, — бросила та из блондинок, что потемнее.

— И вовсе я не уродливая и не глупая, — возразила я.

— Если она была уродливой и глупой, — заметила одна из брюнеток, — её не подвергли бы раскалённому железу, она не была бы здесь и не была кейджерой.

У говорившей был странный акцент, идентифицировать который я не смогла.

— У неё тощие ноги, — заявила другая темноволосая рабыня.

— С чего Ты взяла? — осадила её брюнетка с необычным акцентом. — Они у неё красивые и стройные. Как раз такие, какие нравятся большинству мужчин.

— Ну ладно, — не стала настаивать вторая брюнетка, — зато они хорошо выставлены напоказ.

— Верно, — согласилась девушка с акцентом, — и это отлично гармонирует с её ростом.

Вообще-то меня нельзя было назвать особенно рослой. Скорее мой рост был ближе к среднему. Та же Нора была выше меня, так же как и Джейн, кстати. Разве что Ева была немного пониже меня. Но я была рада услышать, что мои ноги могли бы понравиться мужчинам. Некоторых, несомненно, покупали именно с такими нюансами в памяти.

— Я не желаю, чтобы меня продавали вместе с варваркой, — проворчала та из блондинок, что посветлее. — Это оскорбительно.

— Да пусть меня лучше продадут вместе с варваркой, чем с тобой, предательница! — возмущённо бросила блондинка с более тёмными волосами.

— Я занимала высокое положение среди Торговцев! — заявила светлая блондинка.

— А теперь Ты сама стала товаром, и торговать будут тобой, — усмехнулась одна из брюнеток.

Из глаз светлой блондинки брызнули слёзы.

— И тебе повезло, что случилось именно это, — сказала вторая брюнетка. — Ты просто неправильно понимаешь изменения в политике. Ты думала, что Ар пал, и это необратимо. Ты предала свой Домашний Камень, ровно так же, как и Талена с Флавией. Ты встала на сторону оккупантов, поддержала их преступления, Ты договаривалась с врагами, льстила их офицерам, пировала и шутила, зарабатывала спекуляцией, наживаясь на голодающих, смущённых, запутанных, лишившихся лидера, подчинённых горожанах.

— Каждый должен был делать то, что может! Каждый сам принимал решение! — всхлипнула светлая блондинка.

— Ну конечно, откуда тебе было знать, что Марленус вернётся, — хмыкнула первая из брюнеток.

— Этого никто даже представить себе не мог, — заметила третья.

— Я не рабыня, — заплакала светлая блондинка. — Я — Леди Персинна из высоких Торговцев. Леди Персинна из Четырёх Башен!

Ответом ей стал издевательский смех первой и из брюнеток.

— Только послушайте этот клеймёный кусок рабского мяса! — смеялась она.

— Нет! — воскликнула бывшая Леди Персинна.

— Ты теперь только товар, имущество, шлюха, — бросила ей вторая брюнетка.

— Нет! Нет! — замотала головой бывшая Леди Персинна.

— И тебе ещё повезло быть таковой, — сказала тёмная блондинка. — Твоё имя было внесено в проскрипционные списки. Тебя должны были посадить на кол!

— Вероятно, тебе сохранили жизнь из-за твоей аппетитной задницы, — предположила третья брюнетка.

— Или же, — вступила в разговор четвёртая, — потому что кому-то очень хотелось увидеть тебя у его рабского кольца.

После этих слов, блондинка, когда-то бывшая Леди Персинной, заметно побледнела. Возможно, она знала кого-то, для кого такое предположение могло бы быть верным.