Заговоры и покушения

Источники «Нью-Йорк таймс» отметили, что тем не менее многие оперативные работники ЦРУ в Африке считали, что управление сыграло главную роль в свержении Нкрумы. С этим, как считают источники, по-видимому, были согласны некоторые руководители в штаб-квартире, потому что Говард Бейнс, руководивший резидентурой ЦРУ в Аккре в то время, вскоре продвинулся по службе: он был переведен из Ганы в Вашингтон, где стал начальником оперативного отделения в африканском отделе.

«Когда он добился успеха, — сообщил один из источников о Бейнсе, — об этом знали все в африканском отделе. Если бы дело в Гане провалилось, Бейнса перевели бы куда-нибудь и о причастности ЦРУ к перевороту ничего не было бы известно».

В разгар операции в Гане, как утверждают источники, состав резидентуры в Аккре увеличился до 10 человек, причем некоторые из них были прикомандированы временно, но все действовали под каким-нибудь прикрытием.

Источники признали, что деньги не играли никакой роли для офицеров, планировавших переворот.

«Нам не пришлось платить им 5 млн. долларов, — заявил один источник. — В их интересах было взять в свои руки власть в стране».

В своей книге Стокуэлл особо отмечает, что ЦРУ использовало «комитет 40» — группу контроля за действиями разведывательных служб, созданную из высокопоставленных лиц в администрации Никсона, «для официального утверждения некоторых из своих наиболее щекотливых операций, но оно отнюдь не ставило в известность «комитет 40» обо всех своих тайных операциях».

«Без искренних признаний непосредственных исполнителей просто невозможно оценить процент операций, осуществлявшихся в течение многих лет без контроля со стороны Совета национальной безопасности, но, безусловно, их было много, и некоторые из них приводили к серьезным последствиям», — писал Стокуэлл.

В телеграммах и донесениях ЦРУ говорится, что «все контакты с заговорщиками предпринимались исключительно с целью получить информацию об их действиях».

Источники отметили также, что Бейнс и другие агенты ЦРУ в Аккре были возмущены решением руководства не разрешить налет на китайское посольство, которое в то время было единственным представительством пекинского правительства в Африке. Как заявили источники, Бейнс позже сказал одному из своих коллег: «У них просто не хватило духу пойти на это».

(ЦРУ в Африке: Сборник. — М., 1983)

ФРЭНК КАРЛУЧЧИ

Внук итальянского каменотеса и сын страхового агента, Фрэнк Чарлз Карлуччи родился в Бэр-Крике, пригороде Уилкс-Барра, в Пенсильвании. Частная средняя школа воспитала в нем твердость характера, которую затем отшлифовали Принстонский университет и Гарвардская школа бизнеса. Два года службы в Военно-Морских Силах придали строгость его внешнему виду, включая прическу «ежик», бритую шею и непроницаемое лицо пьемонтского официанта с суровым взглядом серо-голубых глаз.

Закончив службу в Военно-Морских Силах первым лейтенантом, Карлуччи записался в резерв дипломатической службы в 1956 году. Внук итальянца стал типичным американцем, ищущим работу. Поработав последовательно строителем, коммивояжером, менеджером-стажером в текстильной компании, вторым метрдотелем, он, наконец, нашел свое призвание в 1957 году, когда из однообразной серой жизни его для дипломатической службы направили в Йоханнесбург в качестве экономиста-аналитика. Ему понравилась страна, однако он пробыл там лишь год. Его отозвали в Соединенные Штаты на «дополнительное обучение», о характере которого в его биографии ничего не говорится.

Затем настал, час, и этому «блестящему, напористому и динамичному молодому человеку» поручили ответственные обязанности. Рождение конголезской нации было трудным. Патрис Лумумба вел упорную борьбу против бельгийско-американских компаний, грабивших его страну, за подлинную независимость. Фрэнк Карлуччи появился там в марте 1960 года. Сначала вице-консул, затем второй секретарь посольства и, наконец, «политический советник» — именно он занимался в Леопольдвиле ежедневным анализом политической обстановки: составлял настоящую летопись «дестабилизации», хотя это слово тогда еще не употреблялось, для госдепартамента. Он стал «мозгом» посольства. Борясь против Лумумбы и Гизенги и поддерживая Чомбе и Мобуту, он пережил ряд приключений, вызвавших восторг американской печати.

Репортеры, конечно, хорошо знали, были ли это 35 бельгийцев или 50 американцев, которых он вырвал из лап «конголезцев, горящих ненавистью к иностранцам», но, во всяком случае, они писали, что, окруженный разъяренной толпой, «проявляя большую личную храбрость, он вмешался, чтобы спасти их».

Сам он рассказывает об этом так: «Патрис Лумумба, высокий, выше шести футов ростом, как сейчас помню, хлопнул меня по плечу и сказал: «Отдаю их тебе. Делай с ними, что хочешь». И их отпустили».