Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!"

На кэб Нечихаев согласился, но от закуски отказался решительно из соображений экономии. Неизвестно, как всё пойдёт дальше и удастся ли пополнить кошелёк у маркиза Бонжеленя. Ведь чем ближе к Лондону, тем выше взлетали цены на провизию, и в самой британской столице жалкий тощий цыплёнок наверняка стоил дороже целого ягнёнка где-нибудь в Уэльсе. А за хлеб даже в провинции просили вдесятеро от довоенного - Англия никогда не могла обеспечить себя зерном в достаточной мере. Организованная же российским министерством госбезопасности и им же строго контролируемая контрабанда вовсе не ставила перед собой цель накормить всех голодных, а имела задачу заработать на этом. Война должна окупаться и приносить прибыль, но кто сказал, что открытым грабежом?

Нет, тут должно иметь место полное согласие и непротивление сторон. Иначе попрячут денежки в кубышки, и разыскивай его потом негуманными методами. Так нельзя не только с людьми, но и с англичанами.

Час спустя наёмный экипаж доставил гусар к дому маркиза де Бонжеленя. Ирландец же, не желая привлекать внимание к собственной персоне, остался дожидаться условленного знака в самом дешёвом номере гостиницы. И потом... никто не собирался открывать недавнему знакомцу цель визита в Лондон.

Арматор, всю последнюю неделю живший в большой тревоге, встретил Нечихаева радостной улыбкой и, в первую очередь, пожаловался на приставленных месье Лопухиным охранников. Те, дескать, не только противятся любой отлучке маркиза, но и норовят сопроводить даже на свидание с прекрасными дамами.

- Вы представляете, что я чувствую? - возмущался француз. - А каково женщинам переносить тщательные обыски?

Если маркиз рассчитывал смутить Нечихаева интимными подробностями, принимая во внимание юный возраст русского офицера, то его ждало глубокое разочарование. Занимавшийся Мишкиным воспитанием генерал-майор Борчугов постарался дать приёмному сыну образование, нисколько не ограниченное классическими рамками.

- Вы знаете, господин Бонжелень, - холодным тоном Мишка прервал поток жалоб, - если для пользы нашего общего дела потребуется вас кастрировать, то я без колебаний отдам этот приказ. Вы готовы сорвать операцию из-за желания потешить похоть без помех?

- Э-э-э... - к ужасу своему арматор понял, что русский офицер не шутит, и потерял дар речи. - Но....

- Что-то не так, маркиз?

К французу наконец-то вернулась способность говорить:

- Всё в порядке, господин...

- Капитан.

- Всё в порядке, господин капитан. Сэр Роберт ещё вчера известил меня, что необходимая сумма собрана, и завтра с утра начнут подвозить деньги. Как вы думаете, месье, он не обманет?

- Задаток получен?

- Четыре дня назад, - арматор указал на стоящий у окна секретер. - Вашу долю я уже отложил. Желаете пересчитать?

Мишка не желал. У него сейчас оставалось единственное желание - смыть дорожную пыль, поужинать и лечь спать. Вслух же сказал:

- Точное время не называли?

- Нет, просто сказали, что привезут утром.

- Значит до вашего ареста, - Нечихаев достал из жилетного кармана часы на цепочке. - Будем считать, что впереди ещё половина ночи. Собираемся, господа!

- Куда и зачем? - удивился француз, а получив исчерпывающий ответ на военном диалекте русского языка, удивился. - В Англии нет таких названий, месье.

Мишка не стал объяснять, что имел в виду вовсе не географию. Некогда, время не ждёт.

- Граф!

- Да, командир? - откликнулся Замойский.

- Бери деньги и дуй к ирландцу. Наймёте, а ещё лучше, купите экипаж. Три часа на всё про всё.

- Есть!

- Теперь тебе, - Иоселиани невольно вытянулся под требовательным взглядом. - Захвати сторожей, и дуй на чердак. Черепицу там разберёте, или что ещё... не мне тебя учить.

- Понял, командир.

- А мы с тобой, Николай Павлович, поможем любезному маркизу собрать документы.

- А вещи, месье капитан? - спросил арматор.

- Я сказал - документы!

Документ 5

"Из речи премьер-министра Великобритании сэра Персиваля Спенсера в Парламенте.

Сейчас идёт безжалостная война. По её окончанию не будет ни победителей ни побеждённых, а будут живые и мёртвые. Британский народ прекрасно это знает. Его здравые инстинкты помогали ему преодолевать ежедневное смятение перед лицом умственных и духовных трудностей. Мы знаем, что экспедиция тысяча восемьсот первого года имела только малое значение для битвы на востоке. Британия борется за всё, что у неё есть. Мы знаем, что британцы отстаивают всё самое святое, что у них имеется: свои семьи, своих женщин и детей, свою прекрасную и нетронутую природу, свои города, свою двухтысячелетнюю культуру - всё, ради чего действительно стоит жить.