Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!"

Нечихаев недоумённо посмотрел на дерущего глотку англичанина, но первым проявил инициативу граф Замойский.

- Смерть азиатским захватчикам! - сержант бросил изрядно надоевший кожаный мешок с трофейными документами на мостовую, и в три огромных прыжка оказался рядом с мистером Керри. - Умри, монголо-казацкий лазутчик!

Обернувшийся на вопли армейский патруль с удивлением наблюдал необычную картину - сержант Саутгемптонского полка сидел верхом на каком-то невзрачном типе в партикулярной одежде и душил его с большим энтузиазмом. Неужели и правда поймал русского шпиона? По слухам, они наводнили город до такой степени, что теоретически половина прохожих может состоять на службе царя Павла. Этот, наверняка, тоже... Но вмешаться всё равно придётся, ибо так предписывает инструкция.

- Простите, господин лейтенант, но не могли бы вы объяснить действия своего солдата? - старший патрульный обратился к Нечихаеву со всевозможной почтительностью.

Тот если и собирался что-то объяснить, то не успел - мощнейший взрыв заглушил все звуки и напрочь отбил как желание говорить, так и желание задавать вопросы.

- Вот же чёртовы химики... ведь пообещали задержку от часа до полутора.

- Что, сэр?

- Русские в городе, болван! Немедленно занять оборону за ближайшей баррикадой! Пошевеливайтесь, сволочи!

В голосе лейтенанта-саутгемптонца звучало столько уверенности в своём праве отдавать приказы, что патрульных как ветром сдуло. А граф Замойский, отвлёкшись от увлекательного занятия, вдруг предложил:

- Давайте его с собой заберём?

- Покойника?

- Он ещё живой. Почти живой... но если не нужен, то это не надолго.

Желание допросить неизвестного типа сыграло с гусарами дурную шутку, и следующий же патруль, спешащий к горящему Вестминстеру, поинтересовался лежащим на плече сержанта Иоселиани бездыханным телом. В аресте подозрительного лица нет ничего странного, но вот зачем тащить его на себе, да ещё с такой скоростью? Князь не был настроен на долгие разговоры, и на недоумённый вопрос ответил со свойственной южным народам непосредственностью - кинжалом в печень. Нечего какой-то британской сволочи загораживать дорогу потомку грузинских царей. И понеслось...

Фёдор Иванович Толстой пребывал в беспокойстве - время, отведённое Нечихаеву на операцию, давным-давно вышло, а от него ни слуху, ни духу. То есть взрыв был слышен, как и видно стало поднявшееся над центром Лондона пыльное облако, но этим всё и закончилось. Частую ружейную стрельбу во внимание можно не принимать - англичане палят в любую привидевшуюся опасность, и эти звуки стали привычными и естественными для осаждённого города.

- Да где же его черти носят?

Капитан Лопухин высказал предположение:

- Да где угодно. Но в последнее время Мишей завладела идея закончить начатое дело в Английском Банке.

- Он там уже был.

- И что? Скажу тебе по секрету, друг мой Теодор... как бы правильно выразиться? Михаил Касьянович хочет осуществить мечту - построить самодвижущийся бронированный механизм по прожекту Светлейшего князя фельдмаршала Кутузова, но испытывает недостаток средств. Отсюда и все его финансовые предприятия, называемые государем-императором экспроприацией экспроприаторов.

- Его Императорское Величество в хорошем смысле этого слова безумен, но не до такой же степени!

- До такой, друг мой Теодор, именно до такой. Иначе, почему мы с тобой платим налог в десять процентов от стоимости захваченных трофеев, а Нечихаев только полтора?

Между тем далёкая стрельба усилилась, и в общей какофонии стали явственно слышны хлёсткие щелчки кулибинских винтовок. Потом в низкие облака ушла красная сигнальная ракета.

- Попался, черти бы его побрали! - со злостью выдохнул Толстой. - Иван, поднимай батальон по тревоге!

- А мы как третьего дня её объявили, так до сих пор отбой не давали. Люди в обнимку с оружием спят, - капитан Лопухин машинально проверил ход сабли в ножнах, и уточнил без всякой надежды на положительный ответ. - Разреши мне пойти Мишку выручать?

- Здесь останешься, - жёстко отрезал Фёдор Иванович. - На тебе охрана Бонапарта и присмотр за цесаревичем.

- Вот Николай Павлович за императором и приглядит, а я тем временем...

- Останешься.

- А тебе, понятное дело, всё самое интересное?

- На то я и командир, друг мой Иоганн, чтоб впереди, на боевом коне...

- Ты же пешим порядком...

- Это не существенно. Людей строй, твою мать!

- Нехорошо так о своей теще.

- Ладно... нашу мать! И чтоб быстро!

Лопухин вытащил из кармана костяной свисток, и прежде чем отдать команду, тихонько пробормотал:

- Обойдётся Бонапартий без моего догляда.