Загробная жизнь или последняя участь человека

Отче, в руце Твои предаю дух Мой (Лк. 23, 46)! — Таковы были последние слова Господа со Креста. Таковы ли будут наши последние слова? И достанется ли нам произнести что-либо пред нашею смертью?.. По крайней мере, мы должны быть всегда готовы к смерти и стараться отходить из этого мира так, чтобы самая кончина наша была свидетельством нашей веры и любви к Господу и, если можно, поучением для наших ближних. Возлюбленный Спаситель наш подает нам наилучший к этому пример. Он ли не страдал на Кресте? Его ли смерть не была ужасна и даже поносна в очах мира? И, несмотря на то, — какое терпение, какая любовь к ближним, какое бесконечное всепрощение, какая преданность воле Божией! Подобно этому надобно умирать и каждому из нас. Надобно отходить из этого мира без ропота и с терпением христианским, простив от всего сердца всем врагам своим, ознаменовав исход свой какими-либо делами любви к бедствующей братии, предав, наконец, дух и все существо свое во всеблагую волю Того, Кто един обладает живыми и мертвыми. Но так как Господь наш был безгрешен и свят, а мы, как бы безукоризненно ни старались вести жизнь свою, всегда совершаем немало вольных и невольных грехопадений, то — вместе с этим — каждому из нас надобно отходить из этого мира с духом сокрушения о грехах своих и с живою верою в заслуги Искупителя, кровь Которого очищает грехи всего мира.

«Христианския кончины живота нашего, безболезненны, непостыдны, мирны у Господа просим!»45

11. Память смертная

Одним из действительнейших средств приготовления к смерти служит постоянное памятование и размышление о смерти, или память смертная. Поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши, — говорит премудрый сын Сирахов (Сир. 7, 39).

Приведем свидетельство одного светского писателя о благодетельности и спасительности памятования о смерти. «Мысль о смерти имеет ту выгоду, что укрепляет человека на поприще добродетели и честности. Пусть в сомнительном случае или когда надобно разрешить, что справедливо и что ложно, подумают только о последнем часе жизни и спросят самих себя: как поступили бы тогда или как бы хотелось тогда поступить? Всякое наслаждение, среди которого можно думать о смерти без страха, конечно, невинно. Если против кого-нибудь возникает ненависть или зависть, или овладеет желание отомстить кому-нибудь за оскорбление, — пусть подумают только о последнем часе жизни, о новых соотношениях для нас в другом мире, и всякая неприязненность тотчас исчезнет. Причина этому та, что, переменяя точку зрения, мы посмотрим на вещь в настоящем ее свете, а не сквозь призму наших собственных, мелких и часто себялюбивых, интересов. Мечта исчезает и остается одна существенность»46.

Святой Исаак Сирин говорит: «Кто достойно именуется разумным? Тот, кто действительно уразумел, что есть предел сей жизни; тот может положить предел своим согрешениям».

«Первая мысль, посылаемая человеколюбием Божиим человеку и напутствующая его душу в живот вечный, есть западающая в сердце мысль об исходе. Этой мысли естественно последует презрение к миру; ею начинается в человеке всякое благое движение, наставляющее его в живот. Божественная сила, содействующая человеку, когда восхощет явить в нем живот, полагает в нем эту мысль в основание, как мы сказали. Если человек не угасит ее житейскими заботами и суесловием, но возрастит в безмолвии, углубляясь в себя и занимаясь ею, то она поведет его к глубокому ведению, невыразимому словом. Эту мысль крайне ненавидит сатана и употребляет всю силу, чтоб исторгнуть ее у человека. Если бы можно было, он отдал бы человеку царство целого мира, только бы посредством развлечения изгладить эту мысль в уме человека; он сделал бы это охотно, если б мог. Коварный! Он знает, что если помышление о смерти укоренится в человеке, то ум его не останется уже более в стране обольщения, и бесовские хитрости к нему не приближаются».

«Когда приблизишься к одру твоему, скажи ему: одр мой! не сделаешься ли ты в эту ночь моим гробом? Мне неизвестно, не постигнет ли меня в эту ночь, вместо временного сна, будущий, вечный сон? Доколе имеешь ноги, теки к деланию, прежде нежели они свяжутся уздою, которая уже не может разрешиться. Доколе имеешь персты, распни их на молитву, прежде нежели придет смерть. Доколе имеешь очи, исполни их слез, прежде нежели они покроются прахом. Как роза увядает, едва дунет на нее ветер, так и ты умираешь, если поколеблется внутри тебя какая-либо из стихий, входящих в состав твой. О, человек! Вкорени в сердце твое мысль о твоем отшествии и напоминай себе непрестанно: вот, посланник, долженствующий прийти за мною, уже достиг дверей. Что сижу? Отшествие навеки, безвозвратное»47.