Загубленная любовь

Макиннес всё продолжал и продолжал в том же духе, и вскоре испоганил нам весь улёт. После этой встречи он не выказывал интереса к новому приёму кислоты, а если бы и выказал — мы были совершенно не готовы закидываться вместе с ним ещё раз. Колин был занудой, и я была очень рада, когда он наконец перестал заваливать на Бассет-роуд. После этой кислотной встречи у Хетти я с ним почти не виделась.

Кровожадное чудовище [89]

Мэтт Брэдли очень мешал мне жить. Из-за того, что Крэи поселили нас вместе и заставили меня оставаться с ним рядом, я потеряла те самые пять лет, в течение которых мои шансы на удачный брак были наилучшими. Однако против меня был не просто мой возраст, но и эпоха перемен, в которую я жила. Я приехала в Лондон в 1960 году, в то время традиционные границы между классами всё ещё довольно строго соблюдались, и для того, чтобы через них проскользнуть (как это делали многие из знакомых мне официанток), приходилось действовать крайне осмотрительно. Но вот со страниц международных изданий разнёсся миф о свингующем Лондоне — и точно также потеряла свою значимость для меня идея социального превосходства, поскольку классовые различия оказались чертами прошлого. Мне всегда нравилось жить в двух мирах: мире богатства и мире богемы. В эпоху уравниловки нам вроде бы удавалось и погружаться в покрытый увядающим очарованием мир порочной аристократии, и присоединяться к блеску тех, кто сознательно поставил себя вне общества. Большинство девушек из «Генерала Гордона» вышли замуж за аристократов или по крайней мере за денежные мешки, но я не сделала ни того, ни другого. Шестидесятые шли, и юное убеждение, что мне нужно бы заловить богатого мужа, расшатывалось всё сильнее и сильнее. Я ценила свободу выше богатства, а творчество — выше приличий. Тем не менее, я по-прежнему тащилась от дегенератов из высших классов и всегда возлагала на них чересчур большие надежды. Мэтт Брэдли несомненно происходил из нуворишей, но он не был для меня подходящим уловом — и не только потому что сидел на амфетаминах и работал мальчиком по вызову. Из-за страха перед Крэями мне слишком долго приходилось выдавать Брэдли за своего мужа, и пока всё это тянулось, я упустила несколько очень хороших возможностей устроиться в жизни — хотя не имею ни малейшего представления, ухватилась бы я за них, будь я свободна, или нет.

В середине шестидесятых я предприняла ещё одну, последнюю попытку устроить свою жизнь. Хотя мне очень нравилось окружение битников и сопутствующие ему эксперименты с наркотиками, я не собиралась до конца дней жить в трущобах Ноттинг-Хилла. Что я сделала — так это записалась к Люси Клейтон на курсы по обольщению. Я к тому времени уже навострилась делать подходящий именно мне макияж и умела наклеивать фальшивые ресницы, но кое-кому из девушек, с которыми я там занималась, не сразу удавалось освоить модные тенденции. Зато на курсах я много узнала о правилах этикета и отточила уже имевшиеся у меня навыки поведения, которые должны были помочь мне войти в приличное общество — хотя к тому времени, как я закончила заниматься на курсах Клейтон, у меня уже не было особого желания идти туда. Я улучшила осанку, расхаживая с книгой на голове. И ещё узнала, как даме следует садиться в машину или выходить из неё. Нужно было грациозно проскальзывать внутрь, ни в коем случае не отставляя задницу. Самое забавное, что каждый раз, как я видела обучавшую нас этому женщину средних лет садящейся в такси или выходящей из машины, её зад прямо-таки выпирал из пассажирской двери, и я едва удерживалась, чтобы не шлёпнуть по нему. Видимо, это был принцип «делайте, как я говорю, а не как я делаю». Без всякого сомнения, эта часть обучения была необычайно полезной для пожилых уродин, вроде преподавательницы. Наверное, вид её жопы никогда никого не возбуждал.