Загубленная жизнь Евы Браун

Стол в обеденном зале был рассчитан на шестнадцать человек. Гостиная утратила атмосферу уюта и стала «…большой, величественной и монументальной, как все, что строил Гитлер, но холодной. Комната была слишком велика, а люди — слишком малы, чтобы ее заполнить». Хотя Гитлер строил из себя великого знатока музыки, в Большом зале никогда не проводились камерные концерты. Он предпочитал слушать подборку своих любимых пластинок: отрывки из опер Вагнера, одну-две темы из Седьмой симфонии Брукнера, несколько сочинений Моцарта. В жанре оперетты он выбирал арии из «Веселой вдовы» и «Летучей мыши», а в более серьезном — любимые отрывки из пламенных «Богемы», «Мадам Баттерфляй» Пуччини, «Аиды» Верди и «Вольного стрелка» Вебера.

Теперь Гитлер имел в своем распоряжении тридцать комнат (десять из них — спальни), выходящих в широкие коридоры, уставленные полками с книгами — обтянутые кожей издания классиков, которые редко кто открывал, — и просторный, внушительный рабочий кабинет с необъятным письменным столом. Комнаты освещались безобразными канделябрами и были увешаны безобразными картинами, каковые вернее всего можно определить как школу «нацистского реализма». В отличие от Геринга, который «конфисковывал» — то есть крал — понравившиеся полотна, Гитлер приобретал свои произведения искусства относительно честным путем. Начиная с 1941 года многие он покупал у Марии Альмас-Дитрих, торговавшей произведениями искусства. Она была на четверть еврейкой, но этого Гитлер, конечно, не знал.

К середине 1936 года обслуживающий персонал Бергхофа признал Еву, хотя она не принимала участия в торжественных и официальных мероприятиях. Гитлер поощрял ее приглашать в гости друзей — больше никому в Оберзальцберге такое не позволялось, — и холодные помпезные залы наполнялись молодыми людьми, привносившими легкость и веселье в его жизнь. А еще Ева решила, что ему самое время заняться физической культурой. Фюрер начинал уже выглядеть как флегматичный пожилой господин, даже брюшко отрастил. Это не годилось для спасителя Германии, ее полновластного хозяина, защитника и первого государственного лица. Его надо было заставлять ходить на прогулки. Гитлер ни разу не взбирался ни на одну приличную гору, зато любил обозревать величественные пейзажи. Хотя нацистский режим превозносил здоровый и активный образ жизни, фюрер был невероятно ленив. Только на пропагандистских фотографиях Гофмана он принимал мужественные позы на фоне поленницы, иногда даже в спортивных кожаных штанах и баварском крестьянском костюме. На самом же деле никто никогда не видел, чтобы он рубил дрова.

С 1933 года нацистская партия под руководством злого гения Йозефа Геббельса неуклонно превращала своего вождя и его идеологию в апокалиптический культ, требующий непоколебимой преданности от последователей, — своего рода государственную «контррелигию», дающую исчерпывающие объяснения прошлого, настоящего и будущего. Они рисовали в облаках картины возрожденного Отечества, которое ведут за собой герои и вдохновляют мученики (головорезы, погибшие во время Пивного путча 1923 года, и молодые бандиты вроде Хорста Весселя, убитого в 1930 году), обеспечивая верным адептам партии иконографию и кумиров, олицетворяющих их мечты. От тех, кто угрожал их единству, избавлялись. 30 июня 1934 года нацисты под личным руководством Гитлера провели путч Рёма с целью предотвращения переворота, который планировали начальник штаба СА Эрнст Рём и его радикальные соратники. Были казнены несколько лидеров СА, включая самого Рёма — давнишнего последователя партии, одного из четверых мужчин, называвших Гитлера по имени и на «ты». Гитлер собственноручно арестовал его и сорвал ордена. Заговорщиков расстреляли первого июля 1934 года.

Карта Бергхофа, составленная англичанами на основании разведданных при подготовке «Операции Фоксли» в 1944 году.

Под прикрытием доктрин, превозносящих «расовую чистоту», нацисты искажали язык, с помощью блестящих метафор оправдывали отправку «недочеловеков», «загрязняющих» арийскую расу, в лагеря, психиатрические клиники, больницы, на принудительные работы, а то и в места похуже. Они создавали ритуалы, в которых могли участвовать все «чистокровные» немцы, — факельные шествия и массовые прославления возрожденного сверхчеловека в лице самого Гитлера. За кулисами нацистские министерства и старательные чиновники корпели над выполнением его обещаний. Черные События неотвратимо надвигались, набирая зловещие обороты по мере того, как вершились все новые зверства, почти не вызывая публичного протеста, словно очередное насилие было всего лишь гротескным эпизодом из фильма Чарли Чаплина или Бастера Китона: тощие, неуклюжие фигурки евреев, спотыкающихся друг о друга, в панике бегущих от великолепных эсэсовцев в черных сапогах. Ха-ха-ха, смотрите, как они улепетывают! Эта извращенная идеология распространялась из Берлина, но корни ее уходили в землю Баварии.