Заячьи петли в золотом тумане (СИ)

   С тем поднялся и потопал от кукольного вокзальчика и вылизанной площади с бобром-кротом на клумбе по единственной дороге вдоль выстроившихся в линейку домов. Шел не спеша - времени у меня вагон. Куда ехать, я не знал, но свернул вправо. Там через полсотни метров рос густой кустарник, укрывавший от взоров гоготавших на парковке бандерлогов. Оказалось - правильно свернул. Через пару минут возле меня тормознула "четверка". Я сел, и мы поехали. Познакомились, водителя звали Михаилом. Родом он из Калуги, служить срочную попал сюда, на военный аэродром Осовцы. Отслужил и остался здесь, женившись и обзаведясь семьей, врос корнями. Что было началом, а что потом - то ли женитьба, то ли женился потому, что остался, - Михаил и сам уже не смог бы рассказать о причинно-следственной связи событий. Так сложилось - и все. Работал на местном сыродельном комбинате мастером, вышел на пенсию, теперь вот для укрепления семейного бюджета подрабатывает, когда получается. Я слушал Михаила и думал, что, где и как ни живи, проблемы - неизменный спутник человека, и следуют они за ним, как его тень. Сам я представился Михаилу как отставший от своей группы. Что за группа, откуда она взялась и с чего вдруг оказалась в белорусской глубинке, где нет даже железнодорожной станции, - об этом Михаил не спрашивал. Едет с ним человек, платит за проезд - и ладно, остальное не его дело.

   Пока крутились по городу, заметил вывеску "Интернет - кафе. Круглосуточно", а рядом - продуктовый магазин. Дождался, когда отъехали метров тридцать, и попросил Михаила остановиться - нужно кой-что купить. Оставил в машине сумку - чтобы водитель не забеспокоился, что уйду без оплаты, - и вернулся назад, к магазину. Но зашел не в него, а в пустовавшее по утреннему времени интернет-кафе рядом. Набрал на указанном мне полусонным пареньком компьютере адрес, проверил свой почтовый ящик. Ничего серьезного, только успокаивающее сообщение, что Фред сильно не пострадал, но лежит и из палаты не высовывается - это ему точно Павел Степанович посоветовал. Расплатился, вышел и тут же зашел в соседнюю дверь - в магазин. Купил пакет кефира, вернулся к терпеливо ожидающему Михаилу:

   -Язва, черти её дери! Обязательно с утра нужно что-нибудь молочного, тогда дремлет, не беспокоит!

   Водитель кивнул без эмоций, и мы поехали дальше.

   Добрались быстро. То есть, было еще утро, когда я вышел из машины возле автовокзала Пружан. Заминки с оплатой не возникло - Михаил с радостью согласился взять российские рубли. На том и расстались, его потрепанное движимое имущество, игриво вильнув задом и пукнув сизым выхлопом на повороте, увезло хозяина в обратном направлении.

   Я осмотрелся, подивился плакату, приглашавшему в круглогодичные спортивные секции при ледовом дворце - это в совсем небольшом городе! - и у первого же прохожего поинтересовался, где тут купить хорошие детские игрушки. Получил обстоятельный ответ, сопровождавшийся жестикуляцией с изгибанием рук - для убедительности, наглядности и доходчивости - и отправился по так необычно проиллюстрированному маршруту. Нужен подарок для Полины - дочери Сергея и Маши Киселевых. Даже если бы я покидал свой дом не так, будто спасался от огня, то все равно везти через пол-страны куклу или плюшевого медведя было неразумно.

   ***

   А через час я оглох от восторженного визга Маши Киселевой, жены Сергея. Сам Сергей был на работе, но Маша ему позвонила, и через полчаса он появился. Я сидел за столом в доме Ждановичей - Киселевых на окраине Пружан. Дом стоял почти на берегу ручья Муха, неподалеку от слияния с каналом Вец, после чего на карте появлялась река Мухавец - та самая, что протекает у Брестской крепости, огибая её, и впадает в пограничный Западный Буг. О такой географической странности я раньше не знал. Сразу за домом начиналось поле, неподалеку находился бывший военный аэродром, где в какой-то из сохранившихся служб работал Евгений, родной брат Маши, тоже сидевший с нами за столом. В недалеком прошлом, как и я, Евгений был офицером, даже звание у нас одинаковое - майор. Офицер бывшим не бывает: либо он офицер, либо нет. Как не может быть понятия "бывший порядочный человек", или "бывшая хорошая хозяйка": эти признаки, появившись однажды, остаются в человеке навсегда. Он мне сразу понравился - немногословный, со спокойным и все понимающим взглядом серых, как у сестры, глаз. Глава семейства, отец Маши и Евгения, отсутствовал, гостил у своей младшей сестры, жившей под Пинском.