#заяц_прозаек

Упс знал, в чем дело. Каждый плод хотел родиться первым. Этого и следовало ожидать: межвидовая борьба всегда велась на уровне перворождения. Упс не хотел вмешиваться. Не имел морального права. Он надеялся на врача Залетайкинского перинатального отделения.

Любку переложили на каталку и увезли в операционную. Упс уже был там. Он осматривал инструменты и оборудование. Он знал, что сможет вмешаться только на последнем этапе.

Наркоз подействовал быстро. И когда все надрезы были сделаны, и врач уже запустил руки, чтобы достать плод, Упс остановил происходящее. Он легонько отодвинул врача и не без трепета и внутреннего восторга изъял плод из распахнутого живота спящей Любки.

Плод был прекрасен, это был маленький Упс, плоть от плоти, с чуть заметными генными вливаниями женщины другого вида. Но видимо Червоточина Упса так хотела. И получила своё.

Затем, включившись, врач достал махонькую красную, как и положено новорожденным младенцам, девочку. Она была точной копией Колбасникова, и если бы он был рядом, а не обивал углы в приемном покое, то заплакал бы от счастья уже сейчас, а не на следующий день, когда увидел в окне палаты Любку с ещё безымянной малышкой на руках.

Червоточина Упса закрылась, а вместе с ней перестал существовать и он. Перед Сверх-упсами и Ра-упсами сидел маленький Че-упс и смотрел на них синими Любкиными глазами.

Сергей Кардиналов. Пойдем погуляем

1.

Луис видел, как Нина выезжает из ворот. Каждый раз, когда занимались офлайн, он нарочно ждал этого момента, спрятавшись за своей калиткой. А немного отпустив Нину, ехал следом, не приближаясь. Он бы не мог приблизиться, даже если бы захотел — Нину в школу всегда возил старший брат. Приходилось изрядно разогнаться, чтобы не потерять их из виду. Брат это самый носился как ненормальный.

Но сегодня Нина была одна. Выкатилась на дорогу на маленьком розовом «тянитолкайчике», совсем детском, и теперь тащилась еле-еле, километров, может, двести в час. Видно, на «тянитолкайчике» стояла блокировка. Можно было не спешить, а ехать спокойно и любоваться, как растрепанный хвост светлых волос бьется на ветру, словно хочет вырваться из-под шлема. Только именно сегодня спокойно ехать никак не получалось.

Новый «тянитолкайчик» — это было не просто так. Наверняка Нине подарили его на день рождения. Вчера. Вчера у Нины был день рождения. Ей исполнилось четырнадцать. А это могло значить только одно — остается ровно неделя до того момента, как она обязана будет выбрать и официально зарегистрировать свой гендер. Раз и навсегда. Закон насчет гендера был ужасно строгий. Тех, кто опаздывал с выбором, штрафовали напрочь, а кто выбор саботировал — того и посадить могли.

Луис отлично помнил, как сам выбирал гендер три месяца назад. Ему же весь мозг чуть не съели! Он давно и точно для себя решил, что он — мужчина. Без вариантов. Но маме-то разве объяснишь? Она же осторожная, как не знаю кто! Лишь бы чего не вышло, и везде соломки подстелить, по периметру. Утром только завтракать сядешь, а она давай пилить: —Бери смешанный, бери смешанный… Мало ли, что в жизни может случиться! — Сестру она, кстати, так и уломала.

Луис маме объяснял: сама-то записана женщиной, и нормально. И чего? А она такая давай рассказывать свое любимое про «совсем другие времена были», и что дети современные заелись и сами своего счастья не понимают и какие они теперь свободные. Папа, как всегда, молчал, он вообще только о работе думает, а маму боится. Свобо-о-одные… Ну ага, свободные! Особенно от бабушки! Как приедет, первый вопрос и Луису, и сестре: «У тебя уже есть девочка или мальчик?» Ну что за манера вечно лезть в личную жизнь?!

Парни из их группы тоже издевались. Как обычно: а может, ты агендер вообще? И Луис тогда говорил: ага, точно, отстаньте. И смотрел на Нину.

Она сидела впереди, в соседнем ряду, и с его места видно было немного щеку, тоненькое ухо с тремя маленькими сережками-шурупчиками, и как Нина машинально поправляет выбившиеся из хвоста волосы, закладывая их за ухо. А когда Нина приходила на офлайн в белой облегающей майке, он смотрел, как движутся ее острые лопатки и думал: будто бы у ангела маленькие крылья нарождаются. Иной раз так засматривался, что забывал про урок.

В общем, маму он не послушал и прямо ночью, как только исполнилось четырнадцать лет, пошел на портал и записался мужчиной. Мама утром ужасно ругалась. А зато вечером папа потихоньку от мамы в темном коридоре пожал ему руку и еще потом, уже стоя в дверях родительской спальни, обернулся и показал знак «виктори».

Теперь пришло время определяться Нине. Луис ждал этого дня — и очень боялся. А если она выберет… Она же всегда с этой своей Алией, не-разлей-вода-подружкой. Вдруг это не просто дружба? И тогда, если она… Он же тогда не будет иметь права даже на концерт ее позвать или там на обед! Он к ней тогда близко подойти не сможет!