— Разве что учиться. Всю жизнь — точно нет. Я хочу маленький домик со своим садом. Яблони, вишни, смородина. Летом сушить платья на веревочке, свои и детские. Зимой выбегать на минутку не одеваясь. Наряжать во дворе живую елку. Хотя внутри тоже хочется елку, что делать?
— Можно несколько веточек поставить в воду, пахнуть будет не меньше. Или брать в горшочке, а потом на улицу пересаживать.
— И лет за двадцать получим хвойный лес во дворе.
— Не обязательно же во двор.
— Так это как раз хорошо! Все эти елки будем украшать. Представляешь, целый лес нарядных елок! На каждой гирлянда из флажков.
— И звезда сверху.
— Обязательно. У вас много елочных игрушек?
— Немало. Но все новые, старые в бабушкином доме остались. Заберу потом, если доживут. Там Дед Мороз со Снегуркой, внутри ватные. Сам их в газеты заворачивал, но все равно, наверное, отсырели. А стеклу-то ничего не сделается.
— Расскажи про бабушку?
Настя никогда не просила рассказывать про бабушку, да вообще ничего не просила рассказывать. И слушала вполуха. И не цитировала поэтов, и уж точно не задумывалась о том, где будет сушить детские платья. Настя не оставляла шифров на снегу, и ей еще три года до такой математики. Может, сегодня она захочет отменить двухминутный интервал?
Дошли до конца забора, Настя остановилась и улыбнулась.
— Ты первый. Если хочешь, в понедельник тоже давай к нулевому. Во вторник тоже. И вообще каждый день.
Странно. У ателье встретились в шесть пятьдесят пять. Нигде не останавливались. Даже если шли медленнее, чем обычно — минут пять можно прибавить, в крайнем случае десять. Но часы над раздевалкой показывали почти половину девятого! Юра закинул куртку, быстро переобулся и влетел в кабинет за несколько секунд до звонка.
В понедельник было так холодно, что младшим классам отменили уроки. Обычно в такую погоду замерзают трубы, встает транспорт и вообще город ведет себя так, будто грянули первые морозы за всю его почти тысячелетнюю историю. И так каждый год. Для Юры это любимое время, особенно если не ближе к весне, а вот так, до праздников. Мама вчера испекла какой-то новый рождественский пирог, запах чувствовался с первого этажа. Как же здорово, когда заходишь в подъезд, а там вкусно пахнет именно из твоей квартиры. Какая же радость — живая елка, хоть и с шарами из пластмассы. Какое чудо — три новых книги, какое счастье — биология.
Пирог был аккуратно завернут в бумагу, заботливо уложен в пакет и передан на чаепитие в девятнадцатый-штрих.
— Прочитала за выходные твою Смиллу. Ладно, так и быть, не чернуха. Но какая же нудятина, Юрик.
Левая рука мерзла даже в кармане.
Без десяти восемь. К первому.
Мария Алферова. Земляничные поляны Марса
— Смотри, Таньча, смотри! почти получилось! — кричит Костик и ловко подбрасывает несколько яблок как настоящий жонглер. Таня смотрит на него, золотистого и стремительного, улыбается, опять закрывает глаза. Дразнящие запахи сосновой смолы, просторной воды, нагретой солнцем травы. Муравей, ползущий по ноге, щекочет разгоряченную кожу. Жарко так, что ей лень пошевелиться — скинуть щелчком муравьишку.
Однако девочка тянется к холщовому мешку и нащупывает кругленький гладкий предмет. Впивается острыми зубками в плотную, хрусткую яблочную спелость: как же вкусно! Сглатывает обильный сок, жует медленно, причмокивая, с наслаждением. Таня обожает эти яблоки: они растут только в Костином саду. Крупные, зелено-красные, сладкие с небольшой кислинкой — именно такие Таня любит, а не те рыхлые безвкусные недоразумения, что обильно созревают в сентябре у бабушки.
Похоже Костик так и не научится жонглировать этим летом. Стоит ему уронить парочку плодов в песок, замены уже не найдется: Таня уплела все, что он принес с собой на берег реки. Но Костя не будет предъявлять ей претензии: что ему — яблок что ли жалко для Таньчи? Он просто пожмет плечами и придумает что-нибудь новенькое, не менее интересное и захватывающее. Пойдет нырять у черного камня, где течение быстрее, или плавать с Таней наперегонки. Может раскачаться на ветках ивы и полететь в самую холодную речную быстрину, хохоча и задыхаясь. Или засесть на весь день с удочкой у заводи, где водится всякая невразумительная рыбья мелочь — плотвичка да окуньки. Таня знала, что заветная мечта Костика — хоть раз выловить щуку или даже судака! Старший братец недавно хвастался, что в прошлом году тут он выловил — вот такенного! — судака (правда, Таня не была уверена, что его похвальбам можно верить).