Заяц с янтарными глазами: скрытое наследие

Целый ряд исключительно превосходных художников — как правило, специалистов — ответственны за… изготовление и посвящают себя целиком созданию какого-нибудь определенного предмета или существа. Так, нам известно о художнике, чья семья в течение трех поколений вырезала в Японии крыс — одних только крыс, и ничего больше. А помимо этих профессиональных художников, наряду с этими людьми с золотыми руками, были и скульпторы-любители, которые для забавы вырезали крошечные шедевры-нэцке. Однажды месье Филипп Сишель подошел к японцу, сидевшему на пороге своего дома, и заметил у него в руках нэцке, на вид почти уже законченное. Месье Сишель спросил этого человека, не желает ли он продать нэцке… когда оно будет завершено. Японец рассмеялся, а потом сказал, что на доработку уйдет еще около восемнадцати месяцев; а потом показал ему другое нэцке, висевшее у него на поясе, и сообщил, что на его изготовление ушло несколько лет. И, продолжая беседу, этот художник-любитель признался месье Сишелю, что дело не в том, что «он чересчур медленно работает… Ему необходим сам процесс… И что он занимается этим лишь изредка… в те дни, когда выкурит трубочку-другую, или у него веселое настроение, или он полон сил». Таким образом, японец дал ему понять, что для этой работы ему необходимы часы вдохновения.

Все эти безделушки из слоновой кости, лака или перламутра, по-видимому, говорили о том, что воображение японских мастеров целиком настроено на bijoux-joujoux lilliputiens — очаровательные лилипутские драгоценные побрякушки. В Париже всем была известна истина о том, что японцы сами маленькие и потому делают маленькие вещицы. И представление о такой миниатюрности часто становилось доводом в пользу того, что искусство Японии начисто лишено тщеславия. Японцы виртуозно, ювелирно передавали быстрые чувства и движения, но отступали, когда речь заходила о более сильных, трагических или благоговейных чувствах. Потому-то у них не было своего Парфенона и своего Рембрандта.

Что им великолепно удавалось — так это изображение повседневной жизни. И эмоций. Именно эти эмоции так заворожили Киплинга, когда тот впервые увидел нэцке, оказавшись в Японии во время своего путешествия в 1889 году. В одном из писем он упоминал о