Заигрывающие батареи

Комэск предупредил — следующий вылет будет мимо той самой деревушки и рандеву с истребителями прикрытия как раз там назначено. Корнев радостно кивнул, намек поняв. Уже перед самым вылетом подошел хмурый старшина из команды парашютоукладчиков, сунул бортстрелку сверток.

— Вроде как куски строп и парашюта — шепнул Вовка командиру экипажа.

Лейтенант кивнул. Хороший подарок — и нищей семье пригодится в хозяйстве. Больше всего он боялся сейчас перед вылетом, что там, на точке сбора внизу окажется свежее безлюдное пожарище. Насмотрелся уже на такое. При отходе немцы сжигали и взрывали все, что успевали, устраивая «выжженую землю».

Сидел, как на иголках. И перевел дух, увидев, что жива деревушка, не успели поджечь. Сверху она выглядела жалко — куда поболе половины домов спалено. Комэск выстроил штурмовики в оборонительный круг поодаль, завертели карусель в небе, а Корневу дал добро пробарражировать над деревней. Прошел «Горбушка» на бреющем над избой, форсажем ревнул. Должны заметить, всяко в избе слышно. Не то, что крыша и стенки — пол трясется!

— Есть! Выскочили! Вижу! — радостно доложил Вовка. Он-то назад смотрит.

— Захожу повторно! Мешками их не зашиби!

— Есть!

Все трое внизу, руками машут. С такой высоты, когда брюхом самолет почти за конек крыши цепляет даже улыбки видны. И заметил, что у горбуньи осанка прямая и лицо теперь белеет. Покачал крыльями аккуратно.

— Мешок пошел! — доложил бортстрелок.

— Сейчас повторим!

Повторили. Комэск вызвал — пора. Так бы вертелся над деревней и вертелся, но — дисциплина. Встал в строй и тут понял, что все-таки не удержался, пустил слезу, а, ладно в кабине никто не видит! Окликнул Вовку. Тот тоже показалось что-то носом шмыгает часто. А потом стало не до сантиментов, на цель навели жирную — тянулась толстая змея транспорта внизу, грузовиков под сотню, прикрыта была неожиданно плотно зенитками и когда навстречу полетели зеленые и красные нити трассеров из головы вылетели все посторонние мысли.

Корнев оказался в этот раз среди тех, кому поручалось давить зенитки, теперь штурмовики были учены и в первую очередь ломали сопротивление врага, это позволяло обходиться без лишних потерь и работать спокойно. Лейтенант с кинжальной дистанции распотрошил ракетами полугусеничный тягач с установленной на нем счетверенкой, а Вовка добавил из своего пулемета. И вернувшись, бил туда, где с земли еще кто-то стрелял.

Комэск не успокоился, пока колонну не раздолбали вдрызг, сделав семь заходов на цель. Последние два — снизу уже и не стреляли, только дым валил столбами в небо и горело много где. Отработали и бомбами и ракетами и пушками. Оставили себе чуток боеприпасов — на случай если немцы истребителями перехватят, но обошлось.

И сами уже научились воевать и противник был не тот. Нет, так-то и злой и подлый, но силенок стало у врага меньше и координации тоже. Еще год назад точно бы мессера на обратном пути навалились, а сейчас — спокойно дошли.

В новой «Горбушке» техник насчитал восемь дырок, привычно вздохнул. Да еще показал не без укоризны лоскут обгорелой пятнистой ткани, зацепившейся за плоскость. Что за тряпка — черт ее знает, никто не понял. Ну да, низковато ходил по головам штурмовик. Работа такая. К следующему вылету «Горбушка» был уже залатан и полетел, как положено, вытягивать на себе всю тяжесть войны. Не зря «Ил-2» называли «горбатым», не только из-за силуэта. Много сделали эти машины для победы.

Сержант Новожилов, командир группы разминирования.

Когда решил уже, что бравый Гриценко все же отправился в места не столь отдаленные из — за дурацкой аварии с «Юнкерсом», одноглазый чертяка и прикатил на той же чертопхайке. Очень обрадовался сапер встрече. Даже то, что улыбочка у приехавшего была чуточку подмороженной не очень огорчило.

— Ну, здоров будь! Я уж думал, что не увижу — ляпнул с радости Новожилов.

— Меня палкой не убьешь! — не без хвастовства ответил бывший танкист, сжимая клешней ладонь сапера.

— И то хорошо. Видать, опять в саперстве нужда появилась? — не без ехидины, но с облегчением спросил Новожилов.

— Ну а то ж! Куда ж без вас, землероев! — согласился одноглазый.

— Тогда пошли, чаю попьем. Заодно расскажешь. На ужин ты уже опоздал, но что-нибудь придумаем.

— Чай не водка, много не выпьешь — намекнул Гриценко.

— А мы много и не станем — вернул обратно шуточку сержант. Визит человека со СПАМа был очень вовремя. Возникла мысль у сапера, как прочесать непонятные поля, где вроде бы и не ставились мины, а уверенности полной не было. В армии в таком случае брали просто бревно потяжелее, вбивали по костылю с торцов, крепили длинную веревку и занеся с одного края подозрительного участка, тянули через подозрительное место, катя тяжесть по земле.