Заигрывающие батареи

Какие-то человеческие фигуры по-крысиному метнулись в кусты, оставив на подъездной дороге две телеги с унылыми лошадками.

— Чертовы поляки. Уже грабят, как у этого вороватого народца принято, только отвернись. Нам стоит поспешить — русские быстро прибирают к рукам такие полезные вещи, как склады — твердо заявил гауптфельдфебель.

— Понятно. Кригсбевальтунгбетрибсассистент! Возьмите с собой танкистов и артиллерию — поступаете под командование старшины роты!

— Но я не военнослужащий, господин лейтенант! — возмутился приблудившийся чиновник. На его продолговатом лице явно выражалась досада от того, что командир танка не понимает простых вещей. Чиновник не может командовать военными, военные не могут приказывать чиновнику!

— Хорошо. Можете отказаться! — вздохнул Поппендик, мысленно возводя очи к небу и утешая себя тем, что количество идиотов даже среди арийцев чудовищно велико и с этим ничего не поделаешь. Ибо, как говорил полководец древности маршал Валленштейн: «Перед человеческой глупостью бессильны даже боги!»

— Только отсюда дальше пойдешь пешком и жрать будешь то, что в лесу поймаешь! — жестко заметил подхвативший с лету старшина.

— Но позвольте, мы же немцы, мы должны помогать друг другу! — залепетал растерянно архивист. Он и так-то был судя по всему пришиблен жизнью, почти 50 лет живет — а ранг нижайший, да еще и последние события, когда смерть весело плясала вокруг него, прибирая одного за другим всех его коллег вряд ли улучшили ему мужественность.

— Вот и помогай. Грузите консервы — и вам будет Царствие небесное, как говорится в Библии, псалом номер 14, строка 178! Быстрее, времени у нас нету вести просветительную работу среди неграмотных дикарей Тимбукту и относящихся к ним по уровню развития компатриотов! — еще более жестко заметил уже было двинувшийся с остальными солдатами старшина.

— Но я вам не подчинен! — чуть не плача уперся чиновник.

Гауптфельдфебель зло плюнул в грязный снег и махнул рукой. Он определенно спешил и остальные парни прибавили шагу. Следом радист с танка Поппендика аккуратно погнал швиммваген. У чиновника задрожали бледные губы.

— Дело ваше, но даже если вы себя считаете не военным, а строго штатским человеком, я бы порекомендовал вам припустить бегом и вовсю таскать в машину жратву. Просто потому, что балласт мне не нужен, лишний груз — лишние траты топлива, а его у нас мало. Потому — либо вы с нами, либо валите ко всем чертям! — твердо заявил растяпе Поппендик и скомандовал водителю, чтобы тот встал в низкий кустарник, а наводчику — чтобы взял на прицел ведущую к складам дорогу.

Пантера встала в засаду. Потянулись длинные минуты. Болван в чиновничьем мундире потоптался в растерянности, потом решился и вприпрыжку без оглядки побежал на склады.

— Разум восторжествовал! — констатировал лейтенант, оглядывая в бинокль местность. Ощущение недоброжелательного взгляда в затылок не оставляло его. Подтянул поближе свой амулет — старый автомат, снятый с трупа в прошлое окружение.

Последнее время у него было странное состояние — почему-то все время вспоминался дворник, который мел во дворе дома осенние листья. Неторопливо, размеренно сгребал их в кучи с асфальта. Ветер разносил желтую и красную листву, но дворник методично добивался своего и в итоге асфальт становился чистехонек.

И точно так же Иваны сгребали с позиций ранее непобедимый вермахт. И это было жутко — ощущать себя таким листом под неумолимой метлой, который гонят и гонят и никак не зацепиться. Русских даже не удавалось толком разглядеть — после последнего авианалета, когда все дымилось и горело, танкисты и старые пушки лупили по вспышкам чужих выстрелов. Но это было крайне убого по результатам, со стороны Иванов летело куда больше железа.

И танкисты и артиллеристы стреляли со всей старательностью, что сразу сказалось на расходе снарядов. Радость от приехавших трех грузовиков с боеприпасами была короткой — да, там были 7,5 см. выстрелы, но ни к пушкам Пантер, ни к французским орудиям они не подходили совсем. Под руководством капитана было еще пара других противотанковых — но и для тех не подошли! Впрочем, не мудрено, такого калибра было больше десятка разных видов пушек и к каждой своя конфигурация гильзы и капсюля. Для танковых пушек ставились электрозапальные втулки, а для противотанковых — обычные капсюльные. Никакой взаимозаменяемости!

Ясно, что где-то остались без снарядов те самые орудия, которые подходили, но в хаосе отступления было уже не до этого. Все это время осталось в памяти лейтенанта как сплошное избиение и бегство. Русские — перли лавиной. Или как половодье.

— Вот беда с этими дуралеями, мундиры носят, а сообразительности никакой, штатские шляпы — ворчал наводчик.

Поппендик промолчал. Осторожно высунулся в люк. Со склада бодро катило «корытце», загруженное с верхом.

Радист довольно улыбался на все сорок зубов. Коробки, ящики, надпись на боковине деревянной «Cognac».