Заигрывающие батареи

— Только голыми танками это делать нельзя. Был у нас такой рейд батальоном в прошлом году. Без танкодесантников сгорели мигом, а пехота залегла по своей гадской привычке.

— И артиллерия нужна. И саперы.

— Связь обязательно. Без связи — гибель.

Перечисляли долго еще, потом прикинули на бумажке. Опять поспорили. В итоге получилось, что вполне можно работать даже усиленной ротой, запас хода в 450 километров на одной даже заправке позволял тридцатьчетверкам рейдовать в глубину километров на сто. Другое дело, что тут требовалась еще и тонкая продуманная штабная работа, потому как нужно наносить в самое уязвимое место болезненный удар, при том не вставая против всего вермахта, не позволяя вермахту ударить всей мощью.

— Дядька у меня водолазом работал — вдруг сказал Бессарабов.

— Это ты к чему? Мы же не флот.

— Просто в детстве поразило — он, когда снаряжался — выглядел невероятно солидно. И шлем медный шар с окошечками и костюм из прочнейшего брезента и рукавицы — собака не прокусит, на груди — плоский свинцовый нагрудник — грузило, «Орден Сутулого», да еще и на ногах специальные медные боты со свинцовыми подметками. Неуязвим! А погиб оттого, что шланг с воздухом зацепился за железяку и порвался. А без шланга и воздуха с поверхности — смерть мигом! Я это, Володя к тому, что и мы и немцы — как тот водолаз. Танк без обеспечения заботливого разом превращается или в неподвижный дот, коль горючего нет, то в самобеглую повозку — если боеприпасов не привезли. Потому если обрезать немцам снабжение — то хоть там сто тигров будет — толку от них никакого, если доехать не смогут.

— Да, и с рейдом то же, если чего нужного не взял, то хана. А все нужное брать — это какой обоз потащить придется?

— Значит надо все просчитать. Только, Володя, есть тут момент… — замялся Бессарабов, покусывая травинку.

— Какой? — непонятливо глянул Бочковский.

— В армии кто инициативу проявил, тот ее и исполняет — внимательно поглядел на командира танкист.

— Само собой.

— Рейд — штука опасная. А ты вроде как обрадовался. Это неправильно, тут радоваться рано, надо ничего не упустить, любая мелочь погубить все дело может.

— Можно подумать, атака в лоб не опасна. Тут на фронте все опасно. Вообще, знаешь, жить опасно — вон твой дядька в воде утоп, а в тыловом госпитале на соседней койке боец лежал — под трамвай угодил. И фронта не надо. Вот с авиацией контакт нужен — потому как снабжение по воздуху вещь в рейде очень полезная. Если, конечно, организовано толково. Прошлой зимой на Калининском фронте нам харчи по воздуху возили, получилось уныло — снег в метр, а сбрасывали мешки и ящики ночью, немцы днем носа в небо сунуть не давали. Ну и половину грузов черта лысого найти можно было. Только когда снег сходить стал — повылазило все, но уже подмокшее и порченное. А при грамотном подходе — золотое это дело!

— Авиация — чужой мир — погрустнел Бессарабов.

— Это пока. Надо менять такой подход. Одно дело делаем.

И опять увлеченно стали прикидывать, что нужно для успешного рейда по тылам или захвата до подхода своих сил важного объекта — моста или складов. Спорили, вычеркивали одно, вписывали другое.

В итоге через несколько дней служебная записка была написана набело и с некоторым трепетом сердечным передана начальству, которое похмыкало, пошевелило грозно бровями и усами, но к удивлению новаторов ничего ехидного не сказало, взяло на рассмотрение.

Молодым лейтенантам было неизвестно, что наверху тоже очень были обеспокоены появлением новой немецкой техники, на Курской дуге вместе с уже известными «Тиграми» внезапно оказались такие же толстобронные «Слоны» и «Пантеры», среди битой техники нашлись самоходки «Шершни» с прицельной дальностью боя все в те же три километра и много всякого разного, вроде «Ворчащих медведей», включая модифицированные и ставшие куда опаснее уже известные раньше немецкие танки. Тягаться на равных с этим зверинцем имевшиеся в РККА танки сейчас просто не могли физически. Не с такими жалкими результатами, как поставлявшееся по ленд-лизу железо, особенно «Черчилль» со смешной пушкой и без осколочных снарядов, но не говоря уж про жестяную мелочь типа Т-60 и Т-70, даже Т-34 и КВ даже новой модификации — на равных драться не могли.

И это положение надо было менять, потому думали на тему «Что делать?» многие, включая Верховного Главнокомандующего, внимательнейшим образом изучившего написанное Жукову письмо Ротмистрова.

Естественно, молодые лейтенанты понятия не имели, что пришедшие им в голову мысли созвучны с тем, что сообщил командованию генерал — лейтенант.

Сильно бы удивились, но письмо это было не для лейтенантов.