Зайка

Теперь он смотрит прямо на нас. И хоть его лицо все равно по большей части остается в тени, я все равно вижу, что губы у него нормальные, правильные. Слегка изогнутые в улыбке. Он улыбается нам? Может, и нам. Я чувствую, как зайки слегка подталкивают меня в спину, чтобы я подошла к нему поближе.

– Прости, что беспокою, – говорю я, обращаясь к вполне, быть может, самому обыкновенному человеку.

А может, убийце. Может, это он отрезает студентам головы по всему кампусу.

– Мы просто искали… Мы кое-что потеряли.

– Кролика, – вмешивается Кексик. – Вы случайно не видели здесь кролика?

– Да, кролик мимо не пробегал? – добавляет Жуткая Кукла.

– Или парень, – говорит Виньетка таким голосом, как будто она пригласительно раздвигает ноги.

Все остальные неловко оглядываются на нее. Он смотрит на нас, но ничего не говорит. Интересно, успеем ли мы уйти прежде, чем он захочет нас убить? Но зайки не пускают меня, заключив в тесную клетку своих костлявых плеч.

– Вы понимаете, о чем мы говорим? Кролик, – не отступает Жуткая Кукла. – С длинными ушами? Прыгает с места на место.

– Зайка, он знает, как должен выглядеть кролик, – шепчет Кексик.

– Или парень, – говорит Виньетка, и ноги в ее томном голосе раздвигаются еще шире.

О господи, просто заткнись, думаю я про себя. Просто закрой рот, мать твою, и давайте просто уйдем.

Парень хмурится, словно о чем-то задумался. Его пальто распахиваеся, и мы видим футболку с рисунком черепа над залитым луной морем.

– Кролик… – медленно повторяет он, не отвадя от меня глаз.

Голос у него глубокий. И говорит он так, словно это слово удивительно приятно на вкус. Может, еще немного соли… Но вообще вкусно.

– Да, я точно видел тут одного.

– Видели? – нетерпеливо переспрашивает Кексик.

Лжец.

Дым стекает из его ноздрей струйками, похожими на двух одинаковых гадюк.

– Ага. Пропрыгал по снегу вон туда. Ушастый, пушистый, все дела. Вон туда, – он указывает в темноту.

– Спасибо!

– Ага. А потом трагически скончался, – добавляет он.

– Что?

Парень криво ухмыляется, не размыкая губ.

– Бурый волк. Явился из ниоткуда и разорвал бедняге глотку. Прямо у меня на глазах. Такая трагедия, – он грустно улыбается, причем откровенно фальшиво, но я вижу, что зайки легко покупаются на эту ложь.

Он снова упирается в меня взглядом. В его глазах – ни следа кристальной голубизны. Я чувствую, как по моей шее сбегают горячие мурашки.

– А потом он еще и схватил его за горло и утащил в кусты.

Мы смотрим на кусты. Вокруг и правда видны следы маленьких лап. Зайки драматично и по-девичьи ахают. Их руки обвиваются вокруг меня, крепко, как змеи.

– Гадкая картина, – говорит он.

– Насколько гадкая? – спрашивает Виньетка.

Он изучает ее прелестное скуластое личико мечтательным взглядом.

– Мерзкая, – кривится он в ответ. – Прямо… фу.

Я чувствую, как они все начинают кивать в ответ. Да. Это фу. Прямо очень фу.

– Не знаю, вы когда-нибудь слышали, как вопят кролики? – спрашивает он.

Они трясут головами. Нет, лгут они. Никогда-никогда не слышали.

– Жуткий звук. Но в то же время это было довольно… – он замолкает.

Я чувствую, как их кровь пульсирует под их мягкой кожей, быстро, как у маленьких болонок.

– Красиво, – наконец, говорит он, и смотрит на них так пристально и серьезно, что мне приходится приложить немало усилий, дабы не расхохотаться.

Пусть он все еще и немного меня пугает. И тут я слышу, как эти четыре синхронно вздыхают вокруг меня.

– Красиво, – эхом отзываются они.

– Уверена, так и было.

– Да.

– Да, очень.

Они смотрят на него, приоткрыв губы. Цепляются друг за дружку и за меня, переминаются с ноги на ногу, приглаживают волосы, быстро скользят языком по передним зубам, счищая с них налет. Парень бросает взгляд на меня.

– Твой? – спрашивает он.

– Мой?

– Кролик. Твой?

– Ах да. Да, мой.

– В каком-то смысле, – вставляет Жуткая Кукла.

– Мы все вместе за ним ухаживали, – говорит Кексик.

– Он был наш, – прохладно говорит Герцогиня. Я ловлю себя на мысли, что за все это время она впервые открыла рот. – Это был наш кролик.

– Природа жестока, – говорит парень, – дика.

Он засовывает руку в карман, и девочки опять вздыхают. Боже, что там? Нож? Пистолет? Топор?

А, фух, сигарета. И зажигалка. Вспышка пламени выхватывает из мрака его волчье лицо. Перчаток на нем нет, и руки у него абсолютно точно человеческие. Ни когтей, ни обрубков из плоти, просто обычные руки, обычные пальцы. Хоть я уже и поняла, что нет, он никоим образом не может быть моим кроликом, сердце мое разочарованно падает. Провал.

Я – бездарность.

Я разворачиваюсь и ухожу, ожидая, что и они все пойдут за мной. Но девочки все так же стоят и смотрят, как он курит в темноте.

– Я – Кэролайн.

– Кира.

– Виктория.

– Элеанор.

Он смотрит на меня. Как будто спрашивает взглядом – и?..

– Саманта, – говорю я.

– Саманта, – повторяет он, и, несмотря на непроглядную темноту, я чувствую, что он смотрит на меня. И улыбается.

– Может, мы вас подбросим? – предлагает Кексик.

Он поворачивается к ней и окидывает взглядом ее платье с принтом в виде скачущих единорогов.