Заиндевевший

В какой момент все изменилось, она не поняла, только ее перестало подбрасывать и кидать из стороны в сторону. Ветер больше не свистел в ушах, и стало гораздо теплее. К ней даже вернулась возможность слышать, и Лея рискнула открыть глаза и выпрямиться в седле. Бешеная скачка сменилась неторопливым плавным бегом.

Рядом невозмутимо ехал Асмунд. Он вальяжно развалился в седле, держа лошадь под уздцы одной рукой. На Лею даже не посмотрел, словно ее и не было тут. Она же поняла, что тело превратилось в сгусток боли. Даже повороты головой давались с трудом.

Лея едва сдерживала стоны, лишь бы и дальше не привлекать к себе внимания. Хочет он считать, что ее тут нет, и ладно. Ее тоже устраивает такое положение вещей. Еще бы не эта чертова зависимость и невозможность двигаться и самостоятельно управлять лошадью. Тогда бы ее и след простыл, только бы и видел ее Асмунд рядом. Но зверь все предусмотрел и обезопасил себя заранее.

Лея осмотрелась и поняла, что они выехали из леса. В лунном свете вокруг них простиралось поле. Поле прорезала дорога, по которой они сейчас и двигались. Сколько они уже в пути? На этот вопрос Лея не могла ответить. Возможно несколько часов. А может ей так только казалось. В любом случае, за это время она ужасно устала скакать. Руки и ноги болели от неподвижности, а свой зад, как она подозревала, скоро вообще перестанет чувствовать. Кроме того, хотелось спать — ночь как никак.

Она снова опустилась на шею лошади и попыталась отвлечься от боли в теле и грустных мыслей. Незаметно подкрался сон — глаза Леи сами сомкнулись и больше уже не открылись. Пробудилась она от того, что ее руки и ноги отвязывали от лошади.

— Слезай. Нужно передохнуть и справить нужду. Следующая остановка будет на сон уже под утро.

Все это Асмунд проговорил с пугающим равнодушием, оставляя ее со связанными руками сидеть на лошади. Хоть бы помог спешиться! Как ей самой-то слезать? Но спросить она не успела, Асмунд уже скрылся за деревьями. Они снова были в лесу, на небольшой поляне. Лошадей он привязал, и те равнодушно фыркали, разгребая губами листву и выискивая что-нибудь съедобное под ней.

При первой же попытке самостоятельно слезть Лея кулем повалилась на землю. Она больно ударилась пятой точкой и локтем, из глаз невольно брызнули слезы. Какое-то время она барахталась на земле, пытаясь подняться и путаясь в платье, пока ее силой не потянули за ворот и не поставили на ноги. Все это Асмунд опять же проделал молча, тут же отходя от нее.

Ноги болели и дрожали. Из глаз Леи безостановочно лились слезы. Она старалась не шмыгать и благодарила богов за темноту. Этот зверь не должен видеть, как она плачет. Только не он…

Какой униженной и покинутой всеми чувствовала она себя в этот момент. Асмунд продолжал не обращать на нее внимания. Казалось даже, что он делает это намеренно. Лея наблюдала какое-то время, как он сгребает в кучу листву и ветви, разжигает костер. Можно попытаться сбежать сейчас, когда он занят делом. Лея сделала несколько аккуратных шагов в сторону деревьев и тут же чуть не разрыдалась в голос от разочарования. За одну ногу она была к чему-то привязана. Когда он умудрился это сделать, она даже не заметила. Видимо, тогда, когда барахталась на земле.

— Даже не думай, — раздался его голос, словно и на затылке у него был глаз, способный отлично видеть в темноте. — Сбежать тебе я не дам.

— Хотела справить нужду, — пробормотала Лея, стараясь чтобы голос не дрожал.

— Так за чем дело стало? Вперед…

— Прямо здесь?!

— Именно. Да побыстрее. Долго рассиживаться не дам. Сейчас подкрепимся и продолжим путь.

Умирая от унижения, она была вынуждена подчиниться — природа требовала своего, и Лея знала, что такая возможность не скоро ей представится.

— Давай к костру, — услышала она команду, едва успев одернуть платье. Лицо пылало от стыда, и Лея ненавидела себя за стыдливость. Перед кем она деликатничает? Перед зверем, который везет ее на растерзание?

Длины веревки хватило как раз до него. Лея протянула руки к огню, согреваясь его теплом и удивляясь, когда научилась радоваться настолько мизерному. Она не смотрела на своего конвоира, а он сосредоточенно рылся в мешке, что дала им с собой в дорогу Хана. Достав объемную буханку хлеба, он отрезал тесаком от нее приличный кусок, что-то положил сверху и протянул Лее. Она взяла, хоть и больше всего ей хотелось послать его куда подальше с его угощением. Но силы ей пригодятся, как ни крути. Да и голод заявил о себе нешуточно, громко будоража внутренности. Кажется, Асмунд это услышал, потому что до Леи донесся его смешок.

Она выхватила еду и уселась, насколько позволяла веревка, ближе к огню. Асмунд сделал то же самое. Он сосредоточенно жевал, не глядя на нее и прихлебывал из фляги.

— Выпей, — протянул он эту самую флягу ей.

Лея взяла ее и брезгливо отерла горлышко рукавом платья. Пить из одной фляги с врагом! Докатилась. Но в горле все пересохло, и куски мяса с хлебом не хотели туда проваливаться, застревая где-то посередине и причиняя боль.