Заир

     Не может быть! Он вновь переводит разговор на интересующую меня тему?

     - Мне как-то не по себе... - взгляд его становится блуждающим, отсутствующим. - Я не хочу говорить о себе. Голос...

     Происходит что-то странное, очень странное. Как далеко способен он зайти в своем намерении произвести на меня впечатление? Неужели он, как многие до него, попросит, чтобы я написал книгу о его жизни и его даре?

     Увидев перед собой ясную цель, я готов на все ради достижения ее - и в конце концов, не об этом ли я говорю в своих книгах? Разве можно предать их? Вот и сейчас передо мной цель - еще раз взглянуть в глаза Заира. Михаил предоставил мне новые сведения: он не любовник Эстер, она меня не бросила, и ее возвращение - лишь вопрос времени. Но совершенно не исключено, что наша встреча в пиццерии - это фарс: молодой человек, не слишком преуспевший в жизни, использует чужие страдания в своих интересах.

     Я снова залпом выпиваю стакан вина - и Михаил тоже.

     "Будь благоразумен", - твердит мне инстинкт. '

     - Да, я хочу говорить об Эстер. Но и о вас мне хочется узнать побольше.

     - Ничего подобного. Вы хотите обольстить меня, заставить делать то, к чему я - в принципе - готов и сам. Страдание, которое вы испытываете, застит ваш взгляд: вы считаете, что я могу лгать, желая извлечь для себя выгоду из этой ситуации.

     Михаил будто читает мои мысли, но говорит при этом громче, чем требуют правила хорошего тона. С соседних столиков на нас оборачиваются.

     - Вы хотите произвести на меня впечатление, а того не знаете, что ваши книги предопределили мою жизнь и что написанное в них очень многому научило меня. Ваша боль ослепила вас, лишила ваш разум остроты. Вы одержимы одним. Заир не дает вам покоя. Я принял ваше предложение встретиться не потому, что меня тронула ваша любовь к Эстер - я не уверен, что это именно любовь, а не уязвленная гордыня. Меня привела сюда...

     Голос звучит все громче, взор блуждает. Михаил явно не владеет собой.

     - Свет... Свет...

     - Что с вами?

     - Меня привела сюда ее любовь к вам.

     - Вам нехорошо?

     Роберто замечает - что-то не то. Он с улыбкой подходит к столу, кладет руку на плечо юноши:

     - Ну, вижу, пицца мне сегодня совсем не удалась. Я и денег с вас не возьму. Идите, раз не нравится.

     Что же, это выход. Мы можем встать, уйти из ресторана, избежать прискорбного зрелища того, как человек изображает, будто обуян бесами, - изображает лишь для того, чтобы произвести на меня впечатление или смутить. Впрочем, я уверен - это нечто более серьезное, нежели простое представление.

     - Чувствуете дуновение?

     В этот миг я понял, что он не притворяется, напротив - с трудом сдерживает себя, впадая в панику, не сравнимую с той, которую испытывал я.

     - Огни, огни! Появляются огни! Ради Бога, уведите меня отсюда!

     Крупная дрожь стала сотрясать его тело. Теперь уже ничего нельзя было скрыть - люди за соседними столами начали подниматься.

     - В Казахста...

     Он не договорил. Оттолкнул стол - полетели в разные стороны бокалы, тарелки, приборы. Лицо стало неузнаваемым, глаза завращались в орбитах, он весь дрожал. Голова так резко откинулась назад, что я услышал хруст позвонков. Человек, сидевший рядом, вскочил на стол. Роберто успел подхватить Михаила раньше, чем он упал, и сунуть ему в рот ложку.

     Все это продолжалось несколько мгновений, показавшихся мне вечностью. Я представил себе, как сладострастно опишут бульварные журнальчики эту сенсацию: знаменитый писатель, наиболее вероятный кандидат - что бы там ни говорили критики - на престижную литературную премию, устроил спиритический сеанс в пиццерии, и все для того, чтобы привлечь внимание к своей новой книге. Фантазия моя разыгралась не на шутку: потом проведают, что медиум - это тот самый человек, с которым бежала жена писателя. И все начнется сначала, но на этот раз у мне не хватит ни мужества, ни энергии вынести это достойно.

     Можно не сомневаться, что за соседними столами есть люди, узнавшие меня, но кто из них окажется моим другом и промолчит о случившемся?!

     Дрожь, сотрясавшая тело Михаила, унялась, он стих. Роберто, придерживая его за плечи, усадил на стул. Сосед пощупал ему пульс, приоткрыл веко, потом повернулся ко мне:

     - Похоже, такое с ним случалось и раньше. Вы давно его знаете?

     - Они часто приходят сюда, - заявил Роберто, видя, что я нем и недвижим. - Но такое произошло впервые, хотя подобные случаи бывали в моем заведении.

     - Чувствуется навык, - ответил посетитель. - Вы не запаниковали.

     Эта реплика относилась ко мне, потому что я, наверное, сильно побледнел. Он вернулся за свой стол, а Роберто попытался успокоить меня:

     - Это врач одной очень знаменитой актрисы. Думаю, помощь нужнее сейчас вам, чем вашему гостю.

     Михаил - или Олег, или как там еще звали этого человека - пришел в себя. Огляделся по сторонам и улыбнулся не без смущения:

     - Извините. Я пытался овладеть собой, да не сумел... Роберто вновь пришел мне на помощь:

     - Ничего страшного. У нашего писателя хватит денег заплатить за перебитые тарелки. - И повернулся ко мне:

     - Эпилептический припадок, только и всего.

     Мы покинули ресторан. Михаил немедленно сел в такси.