ЗАЙТИ И ВЫЙТИ

- Мои покинули позицию, - сообщил он разведчику. – Остальные дозоры, по докладу Воробьёва, перебиты. – «Лесник» перестал выходить на связь…

- Понял, - кивнул спецназовец. – Учтём в работе.

- Чую, сегодня будет не лёгкий день, - сказал Юра.

- Справимся, - Сергей улыбнулся. – В первый раз что ли?

Третья мотострелковая рота занимала оборону: на огневые позиции стали выносить коллективное оружие – автоматические гранатомёты «Пламя», противотанковые ракетные комплексы «Фагот» и «Конкурс», станковый противотанковый гранатомёт «Копьё». Взревели двигатели нескольких БМП и БТР.

В первом взводе вражеская мина попала в окоп с автоматическим гранатомётом, сразу убив одного и ранив троих – в дело включился фельдшер с двумя стрелками-санитарами.

В штабе бригады, за несколько десятков километров от Николаевки, не дожидаясь подробного доклада с места боя, уже запускали в дело варианты усиления, поднимали дальнобойную артиллерию и батарею реактивных систем залпового огня «Град». Штаб группировки оценивал возможность выделения резервов на случай, если оборона Николаевки посыпется и враг начнёт распространение на соседние территории. Командующий группировкой генерал-лейтенант Миронов поставил вопрос подъёма в воздух последнего БпЛА «Орлан-10», который к этому времени не только сохранился, но и был способен летать – на случай, если доклады из Николаевки прекратятся, что потребовало бы действий по сохранению ситуационной осведомлённости.

Добежав до другого конца коровника, Слава положил бойцов, приказав быть готовым открыть огонь по его команде, а сам, отдав «Манлихер» Вове, полез вверх по остову конструкции фермы. Поднявшись метров на пять, он посмотрел в тепловизионный прицел автомата в сторону противника и выругался.

- Что там? – спросил Ладин.

- Да их тут…

- Далеко?

- Метров двести.

Слава изловчившись, перехватил автомат удобнее и произвёл несколько выстрелов.

- Минус три…

Он быстро слез на землю. В его голове зрел план, как попытаться дойти в село, так и нанести противнику наибольшее поражение.

- Бери гранаты, - Слава повернулся боком, чтобы Вова смог увидеть сбросник, полный оборонительных гранат РГО. – Остаёшься с одним бойцом здесь, и по моей команде перекидываешь гранаты через стену. Потом сразу бежишь со всех ног в мою сторону.

- А если они с другой стороны пойдут?

- Я им не позволю! – Слава шевельнул автоматом.

Забрав двух солдат и свою винтовку, Воробьёв отошёл ещё метров на пятьдесят, и буквально сразу ему пришлось стрелять практически впритирку с Ладиным, чтобы завалить человека, вышедшего из-за угла длинного сарая. Враг, встретив сопротивление с одной стороны, ожидаемо двинулся вдоль другой стороны строения и спустя пару минут Слава крикнул:

- Вова, давай!

Ладин и молодой пехотинец стали перекидывать гранаты через стену, где они разрывались сполохами огня и резкими хлопками, которые затем превращались в нечеловеческие вопли.

Спустя минуту «гранатомётчики» добежали до Воробьёва, и теперь им предстояло самое сложное – в наступающем рассвете, когда уже можно было угадывать человеческие силуэты, нужно было преодолеть около трёхсот метров открытого пространства.

- Если кто-то будет ранен, никто не останавливается, - предупредил Слава. – Иначе, перебьют всех. Это понятно?

По глазам молодёжи Слава понял, что их страх требовал именно этого – живым останется только тот, кому повезёт.

- Всё, - Воробьёв сделал несколько глубоких вдохов. – Направление – на крайний дом. Бегом – марш!

Бойцы ринулись к спасительным домам. Слава посмотрел на коровник – в прицел было видно с десяток человек, идущих широким фронтом. Если сейчас начать их бить, то можно окончательно потерять время и тогда уже точно остаться с противником на совершенно не выгодной для себя позиции. Пока совсем не рассвело, следовало попытать счастья и использовать последний шанс – что бы там, на окраине Николаевки, спастись от вражеского огня.

Повернувшись, Слава увидел на земле брошенный РШГ – Вова освободил себя от лишнего груза. «Да и черт с ним», - мелькнуло в голове. Молодёжь бежала впереди, но вскоре они выдохлись и заметно сбавили скорость. Над головами всё чаще стал раздаваться противный звон пуль.

- Ускорить движение! – крикнул Слава. – Половина пути осталась!

Ладин мелькал далеко впереди, но когда его обстреляли свои же, он упал и стал громко кричать, обозначая себя как «своего». Сзади затарахтел пулемёт, и это уже было невыносимо.

- На землю! – крикнул Слава, и упав, откатился в сторону.

Попадали и солдаты.

- Все целы? – спросил Слава.

- Да, - ответил один.

- Рассчитайсь! – крикнул Воробьёв.

- Первый… второй… третий… - ответили бойцы.

- Вот теперь вижу, что все… лежим пока, не отсвечиваем.

Над ними звенели пули. В какой-то момент пулемёт замолчал.

- Приготовились! – сказал Слава. – Вставать по команде!

Он ждал – буквально ещё одной, короткой очереди. И она прозвучала.

- Вот теперь он пустой, - сказал Воробьёв. – Бегом – марш!