ЗАЙТИ И ВЫЙТИ

Спрыгнув с чердака, Юра и Тимур направились к школе, и пересекая одну из сельских улиц, попали под обстрел из танка. Чудом избежав гибели, через вход в спортивный зал они вбежали в помещение школы.

Первым, кого Трофимов увидел в школе, был командир третьей роты, сидевший на стуле посреди спортзала.

- Ну, что там? – спросил он.

Трофимов, только что глянувший в лицо смерти, едва сдержал себя, чтобы не накинуться на капитана.

- А ты бы вышел, и сам посмотрел… - в этот момент он ясно осознал причину утраты управляемости подразделениями – офицер, спасая свою жизнь, самоустранился от участия в бою.

- Капитан, приди в себя! – порекомендовал Трофимов. – Иди, займись своими людьми!

Офицер отстранённо смотрел на него – только вчера прибывший из ППД бригады и тут же попавший в тяжелейший бой.

По широкой лестнице майор поднялся на второй этаж, где находились разведчики Шаманова. Командир группы специального назначения диктовал по рации координаты. Увидев майора, он на мгновение отвлёкся от радиостанции и сообщил:

- Укроп со всех сторон вломил наши позиции. Думаю, жить нам осталось час-полтора…

 

***

- Моё решение такое: остаёмся здесь, в здании школы, обороняемся, сколько можем. Я уже попросил «Ориона» оказать нам помощь, на что он ответил «держаться», - Шаманов не выглядел подавленным, он горел желанием боя, наверное, в том числе и потому, что мысленно уже похоронил себя в развалинах школы, отчего бояться было уже нечего.

- Там у ротного проблемы, - сказал Юра. – Не может включиться в работу…

- Включится, - ответил Сергей. – У каждого бывают минуты слабости. Он парень нормальный, преодолеет себя.

Появился Воробьёв с Ладиным. Не успел Слава доложить о прибытии, как Юра обнял его:

- Живой…

- Станцию потерял, когда по полю бегали, - Слава начал оправдываться.

- Да хоть сами живыми вышли, - ответил Трофимов. – Уже хорошо. А станцию новую получишь.

Слава коротко доложил о развитии ситуации, рассказав, где и сколько ему удалось поразить целей. Шаманов, сидевший неподалёку, услышав доклад, присвистнул от удивления:

- Товарищ майор, сказочник-то не вы, а ваши сержанты… - Сергей улыбнулся.

- Серый, всё нормально, - сказал Юра. - Наш «Лесник» – чемпион округа по тактической стрельбе.

- Трёхкратный, - добавил Слава.

- Да? Ну, тогда, приношу свои извинения за подозрения… - Шаманов подмигнул Воробьёву. – А кто-то говорил, что тактическая стрельба – это всего лишь спорт…

- Врут, - Слава улыбнулся. – Нагло врут. Если бы не спортивные навыки, лежал бы я сейчас там, на секрете. С пробитой головой.

Отправив снайперскую пару Воробьёва на первый этаж, откуда можно было простреливать улицу, Юра поднялся на третий. Сюда же подошла пара с АСВКМ. Романова он поставил работать с лесополосой, расположенной в километре к востоку от школы, а сам сел за стол контролировать северное направление, где край лесополосы находился всего в четырёхстах метрах. Там же было и кладбище, где уже было заметно перемещение людей. Чуть дальше, прикрываясь лесополосой, приближалась вражеская техника – судя по звуку, танки и БМП.

Сидя за ученическим столом, Трофимов возвышался над оконным срезом всего на размер головы, будучи защищённым от вражеского обстрела толстой каменной стеной. Ганжа сидел возле соседнего окна точно в таком же положении. По внутренней стене кабинета уже били пули – пока ещё шальные – и скоро можно было ожидать прилёта снарядов из автоматических пушек БМП и ещё более страшных танковых пушек.

Громкие шлепки пуль и отлетающая штукатурка действовали на нервы, требуя пригнуться, укрыться от огня, спастись от верной гибели.

Неизбежность предстоящей смерти была вполне очевидной, и Юра уже не первый раз за сегодняшний день попрощался с жизнью. Несмотря на провальное для врага, с точки зрения внезапности, начало наступления, сейчас оно развивалось вполне динамично – уничтожив дозоры и ломая рубежи обороны, противник уверенно двигался по селу. Трофимову была неизвестна причина, по которой старшие начальники не отдавали команду на открытие огня артиллерии, и это тяжёлым бременем ложилось на сознание, заставляя невольно думать о предательстве – ведь как много ходило в войсках слухов о переходе на сторону врага некоторых генералов, имеющих украинские корни.

Безотносительно того, будет артиллерийская поддержка, или не будет, врага нужно было уничтожать всеми имеющимися средствами – Юра это понимал нутром, всем опытом своей военной службы.

Глядя сейчас в оптический прицел своей винтовки, он почувствовал, как его сознание заволакивается боевым азартом. Смерть, она вот, рядом, летала над головой и била в противоположную стену, но она уже была безразлична Трофимову. Сейчас главным чувством было желание уничтожать врага – безраздельно господствуя над жизнями десятков людей, волею судьбы ставших его противниками.

Четыреста метров для «Манлихера», как, впрочем, и для СВД, не предвещали врагу ничего хорошего. Ганжа открыл огонь в высоком темпе – полуавтоматическая винтовка позволяла делать несколько десятков выстрелов в минуту без снижения качества прицеливания.