ЗАЙТИ И ВЫЙТИ

Практически сразу взрывы появились и в районе кладбища – здесь удары пришлись по атакующим группам, которые не могли продвинуться за пределы погоста из-за снайперского и пулемётного огня, который на открытом месте наносил большой урон живой силе.

Оставив Тимура воевать в одиночестве, Трофимов спустился на первый этаж, где нашёл Воробьёва, стреляющего с точно такой же позы – сидящего на стуле за школьной партой.

- Слава, возьми патроны, - Юра передал ему несколько оставшихся пачек. – Меня контузило, ни черта не вижу…

Он чувствовал, насколько сильно упала резкость «изображения».

- Осторожнее здесь, - предупредил Воробьёв. – Залетает…

- Ты давай, не экономь теперь. Похоже, это наш последний бой…

Трофимов вернулся на второй этаж – командир разведывательной группы передавал по рации новые координаты. Не найдя себе применения, он спустился в подвал, где встретил фельдшера.

- Что у вас, товарищ майор? – спросил медик.

- Контузило, зрение упало... дайте мне таблетку от головной боли!

- Ага, - медик ладонями сжал виски, а большими и указательными пальцами раскрыл Трофимову глаза. – Внешних повреждений вроде нет. От контузии да, бывает такое…

Он передал Трофимову пару таблеток, предупредил, чтобы тот их не глотал, а держал под языком, и отошёл к раненым.

В одном из помещений подвала несколько бойцов были поставлены на раскупорку цинков с патронами и гранатами, они же набивали пулемётные ленты. Юра даже подумал присоединиться к ним – хоть какая-то польза была бы от почти слепого, но потом вдруг вспомнил, как сам наехал на командира роты, самоустранившегося от боя, и вернулся на второй этаж – просто чтобы избежать в отношении себя подобных обвинений.

Тем временем бой продолжался. Противник со стороны коровника смог продвинуться в направлении школы на полкилометра, где временно был остановлен остатками роты, не отошедшими к школе. С другой стороны Николаевки ситуация была схожей – опрокинув передовые позиции, избегая движения по улицам, противник смог продвинуться по дворам и выйти на восточные окраины села, взяв под огневой контроль дорогу на Татьяновку. Когда добровольцы шахтёрского батальона донбасского ополчения, содействовавшего бригаде на данном направлении, двинулись на помощь окружённым товарищам, грузовик ГАЗ-53 и автобус ПАЗ были расстреляны на окраине села.

Причём, по грузовику и автобусу, полным бойцов, спешащих на выручку своим соратникам, огонь открыли как с украинской, так и с российской стороны. Если первые увидели в этой небольшой колонне приближение подкрепления, то вторые, из-за отсутствия согласованности в действиях, предположили, что наблюдают ещё один прорыв со стороны врага – и естественно, решили пресечь эту попытку. В итоге получилось так, что подкрепление, которое могло в значительной степени усилить оборону Николаевки, было практически полностью уничтожено. Но пехотинцы этого, конечно, на тот момент не знали, а скорее радовались «успешному отражению атаки».

Спустя ещё пару часов, артиллерия группировки, бьющая по выявленным резервам противника на окраинах села, стала приносить ощутимый результат. Накопление у врага раненых, которых они не могли из-за артогня вывести к местам оказания специализированной помощи, стало отрицательно сказываться на их действиях, и после неудачной попытки лобового штурма школы, враг в значительной степени снизил свою активность, начав закрепляться на достигнутых рубежах.

Осознав наступление переломного момента, командование группировки направило в село мотострелковый батальон, поддержанный танковой ротой, которым была поставлена задача зачистить Николаевку от противника.

Пехота зашла так, как того требует Боевой Устав – всё расстреливая на своём пути. Шаманов сорвал голос, крича в рацию, чтобы пехота не стреляла по своим. Его просьбы и требования согласовать действия и обозначить сигналы взаимного опознавания остались без ответа. Огонь по школе прекратился только тогда, когда у кого-то из солдат нашёлся Российский флаг, который удалось, рискуя быть убитым своими же, вывесить в окно школы.

- А нам сказали, что здесь уже все погибли, - заявил командир батальона, когда офицеры встретились во дворе школы.

Трофимов и разведчики, которые держали связь с командованием группировки, были «слегка» удивлены этим заявлением.

- А какой умник вам задачу ставил? – поинтересовался Юра.

- «Орион», - пожал плечами комбат. – Кто-же ещё?

Трофимов посмотрел на командира разведчиков, словно ища поддержку своим словам.

- Генерал до последнего момента был с нами на связи. Он точно знал, что мы живы.

- Да, - подтвердил Шаманов.

- Мужики, - комбат развёл руками. – Давайте будем радоваться, что мы не перебили друг друга. А что там, в верхних слоях атмосферы генеральского разума происходит порой – не наше дело.