«Зайцем» на Парнас

— Может, и все пятьдесят, — спокойно, с неуловимой насмешкой ответил Браилов. Кряхтя, он вылез из машины, ступил на сырой берег прочными, выростковыми сапогами. — Сколько ни будет, все наши. Главное, выбраться б к шоссе, а там попросимся на первый военный грузовик. А если Вася раньше кончит ремонт, догонит. — Он помолчал. — Жалко, нет через протоку переправы, не петляли б.

Шурша брезентовиком, Браилов медленно пошел вдоль берега, точно сам желал убедиться: неужели нет брода? Черная, шевелящаяся, в сияющих змейках вода глянула на него, как живая. Там, совсем близко, за гущиной камышей, заводями, на этом же берегу Днепра, лежал израненный войной областной город, куда Браилов так стремился. Неужто не попадут сегодня к рассвету? Правда, он мог бы приехать и на целую неделю позже, как неоднократно и намекал Красавин. Нарком, давая ему направление, сказал: «В совхозы старайтесь попадать по возможности сразу после освобождения. Но особо не рискуйте: опытных работников у нас осталось мало».

Из Москвы Браилов самолетом долетел до Ростова-на-Дону. Здесь к нему присоединился Красавин со своим «снабженцем». В местном тресте совхозов им, по телеграфному распоряжению наркома, выделили полуторатонку, бочонок горючего, и они поехали догонять второй эшелон фронта. Где можно было сократить путь — Браилов ударялся проселками, и вот теперь, перед самым городом, этот незнакомый приднепровский рукав преградил им дорогу.

Сквозь роговые очки директор стал вглядываться в широкую протоку. Месяц уже весь вылез, мелкие листики еще не опустившегося на дно аира как бы подплыли ближе. Ясное, холодное отражение дробилось посредине на осиянной ряби волн. И вдруг Браилову померещилось, что совсем у берега из камышовых зарослей чернеет нос каюка. Не может быть! Откуда? Наверно, бревно. А что, если там прячется немец с автоматом? Браилов бесшумно отвел зернистые метелки, сделал несколько шагов и почти столкнулся с высоким человеком, который, однако, и не пытался спрятаться, а произнес на чистейшем русском языке:

— Неужто разглядели, Никодим Михалыч? А я думаю: раз они в очках, не должны б. Да и замаскировался вроде.

— Каюк плохо спрятали.

— Ишь ведь…

Опять далеко, на том берегу Днепра, в небо взвилось несколько ракет, распустив витые струйки дыма: это уже были сигнальные, зеленые. Все же Браилов за время световой вспышки разглядел, что незнакомец худощав, плечист, молод, одет в толстую куртку австрийского образца и в резиновые сапоги. Кто ж это такой? Значит, встречались, если знает его имя, отчество. Они были совсем одни, от автомашины их отделяли густые заросли камыша. Может, сзади из плавней за ними неусыпно следят еще чьи-нибудь глаза, а то и пистолет сообщника этого человека? Браилов с привычной властностью, но не повышая голоса спросил:

— А вы как сюда попали?

— Вами заинтересовался.

Незнакомец повернулся спиной к немецкому берегу, оттопырил борт куртки и, чиркнув зажигалкой, прикурил. Во всех его движениях проглядывала беспечность человека, свыкшегося с опасностью. Папиросу он спрятал в рукав.

— Заинтересовался вами, — неторопливо повторил он, выпуская дым. — Шел я на каюке, слышу голоса. Что, думаю, за люди? Пристал до берега — когда тут целая машина. Свои, русские. А после ваш голос признал. Будто и не расставались почитай на три года. «Это ж наш директор тресту товарищ Браилов». А тут вы в аккурат в мою сторону пошли… Да вы, Никодим Михалыч, кажись, все меня не признаете? — Незнакомец шагнул, на целую голову выделяясь над коренастым директором. — Помните механика с «Днепровского»? Так вот я ж и есть Петро Черный, механик с «Днепровского». Иль забыли?

Браилов с облегчением поправил роговые очки. Он лишь сейчас почувствовал, что у него совсем мокрая спина, а руки с такой силой сжаты в кулаки, что занемели. Они вместе выбрались из плавней. «Петр Черный? Не тот ли это парень, что лазил с ребятишками по деревьям, разорял галочьи гнезда? Эка подрос! Возмужал!»

От автомашины их окликнул Красавин, уже начавший беспокоиться за начальника. Он отлично помнил Петра Черного, ласково пожал ему руку и негромко спросил, как тот очутился ночью под самым передним краем.

— Да так, — замялся механик. — Кое-чем промышляем.

— Например? Часы с побитых немцев снимаешь?

— Что вы, товарищ Красавин, — смешался Черный. — Зачем нашему совхозу часы? Я тут в основном деле… насчет танков.

— Что, что? — заинтересовался и Браилов. — Целые танки воруешь?

— Оно не то что ворую, — вдруг по-мальчишески улыбнулся Черный. — Но вроде. А где иначе взять запчасти для ремонта тракторов? Совхозснаб не выпишет, его бы самого восстановить, а нашему «Днепровскому» ждать некогда, вот-вот осеннюю пахоту зачинать. Втулки ж с танков, пальцы, аккумуляторы очень прилично подходят. Опять же электропроводку снять можно, динамку: словом сказать, есть чем разживиться. Ну а тут по плавням этой побитой немецкой техники — сила. Драпали фрицы, все бросали. Вот народ и охотится. Я уж кое-чего достал, приступили у себя на «Днепровском» подковывать два трактора.