Закат казанского феномена: История ликвидации организованных преступных формирований Татарстана

Итак, за несколько месяцев до «часа икс» на улицах Казани действовала банда бомжей, спастись от которых не могли даже молодые и сильные мужчины. Нельзя было сбрасывать со счетов и террористическую угрозу. Надеяться на то, что «пронесёт», уже не приходилось: «Исламский джамаат» ясно показал, что прямо у нас под носом созрела огромная проблема. Несмотря на то, что большая часть экстремистского подполья находилась под арестом, мы с тревогой ждали новых проявлений исламистов. И не ошиблись.

Восьмого января, без десяти шести утра жители Бугульмы услышали сильный хлопок, в нескольких окнах местного профучилища выбило стёкла, и распространился сильный запах газа. Оказалось, что повреждена труба газопровода низкого давления. К счастью, обошлось без жертв и пострадавших, не было и возгорания. Первоначально городская прокуратура возбудила уголовное дело по статье «Приведение в негодность объектов жизнеобеспечения», но после кукморских событий 1999 года и недавнего ареста экстремистской ячейки в Набережных Челнах иллюзий уже никто не питал.

Так и получилось: версия о технической причине аварии просуществовала всего несколько дней. Исследование, проведённое нашими экспертами, установило, что для взрыва был использован гексоген и пластид — масса взорванного заряда в тротиловом эквиваленте составляла порядка одного килограмма. Прокурор республики Кафиль Амиров вынес постановление о возбуждении уголовного дела по статье «Террористический акт» и передал его по подследственности в УФСБ РФ по Республике Татарстан.

Я не буду раскрывать суть оперативно-технических и розыскных мероприятий, которые мы почти три месяца проводили совместно с ФСБ, главное, что в результате организаторов преступления удалось задержать. Из пяти подозреваемых в ходе следствия удалось доказать причастность к подрыву газопровода троим: Равилю Гумарову, Тимуру Ишмуратову и Фанису Шайхутдинову. Эти «борцы за веру» объединились в конце декабря 2004 года с целью «освобождения людей, подвергшихся уголовному преследованию в Татарстане» — членов набережночелнинского «джамаата», арестованных в связи с террористической деятельностью и серией убийств.

Диверсия на газопроводе, по их мнению, должна была стать актом устрашения для правоохранительных органов, а заодно «подогреть» обстановку. Причём нельзя сказать, что задержанные являлись новичками в деле экстремизма: двое, Гумаров и Ишмуратов, успели повоевать в Афганистане с американцами на стороне талибов. Попав в плен, какое-то время они содержались в тюрьме Гуантанамо, а в 2004 году были выданы России. У Фаниса Шайхутдинова тоже имелся опыт «борьбы с неверными»: в 2001 году его осудили на три года условно за распространение в набережночелнинской мечети «Тауба» листовок с призывом присоединяться к чеченским боевикам.

Дело расследовали в рекордно короткие сроки, и уже к концу лета следователи ФСБ направили его в суд. Оно стало вторым в республике (после подрыва газопровода в Кукморе в 1999 году) делом по терроризму, и все ждали достаточно сурового приговора. Однако за шесть лет реалии изменились, и теперь решение суда зависело от вердикта присяжных. Они же решили однозначно: невиновны!

Судебная статистика последних лет гласит: если среди приговоров, выносящихся профессиональными судьями, оправдательные составляют от одного до четырёх процентов, то суды присяжных оправдывают подсудимых более чем в двадцати случаях из ста. Именно на этот высокий процент и надеются бандиты, убийцы и террористы, когда требуют, чтобы их дело рассматривалось судом присяжных. Адвокат, защищая клиентов, напирает на эмоции — взывает к чувствам, тогда как государственный обвинитель выражается сухим языком протокола. Адвокат может позволить себе и актёрство, и манипуляции с фактами, и театральные эффекты — ведь он по большому счёту наёмный работник, а вот обвинитель — нет: он представляет государство и имеет право оперировать только голыми фактами. Неудивительно, что при таком раскладе присяжные, будучи по сути рядовыми обывателями, верят тому, кто эмоционально убедительнее.