Закат команданте

– Горячностью вопрос не решить, – в разговор поспешил вступить заместитель начальника Центра специальных операций ЦРУ полковник Томас Робертсон. – Всем понятно, что вопрос требует тщательного осмысления, и в конечном итоге мы должны принять решение, максимально выгодное и безопасное для Америки и американского народа. Да, изначально план был довольно прост: выяснить местонахождение преступника Че Гевары и любым возможным способом избавиться от него. Полтора года он бегал от американских спецслужб, успешно скрываясь от преследования, даже не подозревая о таковом. В Центральном разведывательном управлении уверены, что данное положение вещей не тщательно спланированные действия, а всего лишь фактор везения. Че Геваре везло, поэтому он оставался вне поля нашего зрения. Теперь ситуация изменилась, мы выяснили, где находится преступник, президент страны, в которой Че Гевара готовит очередной мятеж, обратился к нам за помощью и дал зеленый свет на любые действия, лишь бы избавиться от опасности «красных партизан». Казалось бы, все складывается как нельзя лучше. Но стоит ли нам спешить? Не следует ли обдумать причины, по которым Рене Баррьентос скрывает от мировой общественности факт проникновения аргентинца в страну и причины того, почему сам Гевара не спешит раскрыть свое имя перед местным населением?

– Не понимаю, к чему вы клоните, полковник Робертсон? Баррьентос просто ждет ответа от США. Получит военную поддержку и объявит, что борется с мятежниками, посягающими на конституционный строй Боливии. И о том, что во главе мятежников стоит Гевара, тоже объявит. Что касается самого Гевары, то он просто невежественный выскочка, которому однажды повезло. Он не имеет представления о политических играх и никогда не имел далеко идущих планов. Его цель – свергнуть правительство, а дальше пусть разбираются другие. Вы приписываете Геваре то, чем он никогда не владел и владеть не будет – политическую проницательность. Все, что от нас требуется, – это найти Гевару и казнить как кубинского интервента, неоднократно вмешивавшегося во внутренние дела других государств. Этим мы окажем услугу всему миру и себе, так как за собой Че Гевара потянет и Фиделя Кастро, который, к слову сказать, тоже доставляет Америке немало хлопот.

– Возможно, генерал Портер, возможно. Но что, если прав я? Пусть Че Гевара не имеет политической проницательности, но что говорит эта способность вам, господа? Включите свою проницательность и подумайте, всегда ли правильно идти напролом.

После слов полковника Робертсона в кабинете воцарилось молчание. Как ни странно, риторический вопрос полковника присутствующие восприняли буквально: они задумались о том, действительно ли правильно будет взять на себя роль палача идейного революционера, борца за свободу и справедливость, каковым его считали во всех странах социалистического лагеря. Каков будет резонанс, какое клеймо повесят на Америку, покусившуюся на идола? Какой реакции ждать от стран Варшавского договора, во главе которого стоит Советский Союз и на чью сторону встанет Китай?

– Полковник Робертсон прав, нам есть над чем поразмыслить, – после продолжительного молчания высказал общую мысль помощник советника президента США по национальной безопасности Аарон Гэлбри. – Восстанавливать против Америки весь социалистический блок довольно опрометчиво, это однозначно не прибавит нам популярности и в среде Организации американских государств. У кого есть предложения?

– Позволите? – полковник Робертсон обратился к помощнику директора ЦРУ Джорджу Уильямсу. Уильямс представлял на собрании директора, а так как Робертсон находился в подчинении у директора, он не желал нарушать субординацию и выступать от имени ЦРУ без одобрения начальства. Уильямс это понял, как поняли и остальные.

– Разумеется, – вынужден был ответить Уильямс, несмотря на опасение, что предложения Робертсона будут идти вразрез с его высказыванием от имени директора Хелмса.

Он не ошибся, полковник Робертсон не собирался поддерживать категоричное заявление относительно компромиссов и промедления. В Центре специальных операций Робертсон служил еще при директоре Аллене Даллесе, тогда еще не имевшем такого звучного названия, но выполнявшем все те же функции. Провал Даллеса на Кубе, приведший к его отставке, изменил представления полковника о том, как нужно вести спецоперации в Латиноамериканском регионе. Это его люди поплатились карьерами и жизнями в результате того, что президент и ЦРУ не смогли прийти к компромиссу. Когда начальник Центра спецопераций включил Робертсона в состав комитета по боливийскому вопросу, полковник дал себе слово, что сделает все от него зависящее, чтобы в случае с Боливией этого не произошло.