Закат команданте

Полковник оглянулся, во взгляде читалось едва заметное удивление.

– Думаю, нам есть что обсудить. – Ростоу похлопал рукой по пакету.

– С удовольствием, советник, – ответил Робертсон.

Они сели в машину советника, а спустя некоторое время сидели в уютной гостиной его загородного дома и обсуждали детали плана.

– Полагаю, вы понимаете, почему я пригласил вас сюда, – начал советник Ростоу. – Привлечь максимальное количество департаментов к решению боливийской проблемы было идеей президента Джонсона. Мы с советником Боудлером пытались донести до главы государства, что это не самая рациональная идея, но наши попытки не увенчались успехом.

– Мнение большинства не всегда верное, так вы считаете? – полковнику Робертсону еще не приходилось общаться с глазу на глаз с советниками президента, поэтому он не знал, как себя вести и насколько откровенным можно быть.

– А вы думаете иначе? – Советник покачал головой. – Нет, полковник Робертсон, мнение большинства – это почти всегда трата лишних сил на убеждение заблуждающихся.

– Томас. Можете называть меня Томас, – предложил полковник.

– Как вам будет угодно.

Робертсон отметил про себя, что обратного жеста называть советника по имени тот не предложил. «Возможно, я поспешил с выводами или же неверно истолковал выходку Ростоу. Посмотрим, как будут развиваться события дальше».

– И все же почему вы пригласили меня? – задал он вопрос.

– Потому что вы единственный мыслили здраво, – ответил Ростоу. – А еще вы единственный, кто вспомнил про пакет. Разве не об этом вы хотели сказать в конце совещания?

– Да, это так, – подтвердил полковник Робертсон. – Я хотел напомнить, что не ознакомились с документами, но господин Гэлбри явно спешил закончить совещание.

– Ну, разумеется! Ведь все важные речи уже сказаны! Вы слышали, что было на совещании. Апшоу пекся лишь о том, чтобы все услышали: он говорит от имени президента, и за ним – мощные силы Министерства обороны страны. На самом же деле в этом вопросе он преследует личные интересы, желает отомстить за свой провал с кубинскими бомбардировщиками. Уверен, он сам вызвался курировать вопрос, чтобы, уничтожив Гевару, обелить свое имя, а попав в центр событий, начал вилять из стороны в сторону, боясь снова попасть впросак, заняв определенную позицию. С генералом Портером все понятно – вояка, девиз которого «Сначала бей, а разбираться будем после, если останется с кем разбираться». При таком подходе ни о какой дипломатии речь не может идти. Гэлбри, напротив, чересчур осторожен и носится со своей национальной безопасностью, а на самом деле ищет, где потеплее. Когда лиса толкует о морали, береги гусей, верно, полковник?

Полковник Робертсон был удивлен откровенностью советника, но сам давать комментарии не спешил. Он лишь отметил, что начальство Робертсона в лице директора Хелмса советник обошел стороной. Либо проявил такт по отношению к полковнику, либо считал Хелмса толковым сотрудником.

– Когда советник Боудлер говорил о непростой ситуации в странах Латинской Америки, – перешел на деловой тон Ростоу, – он не преувеличивал. Я курирую этот вопрос больше пяти лет, еще со службы в Госдепартаменте США. Президент Джонсон пригласил меня на должность советника по неотложным, особо важным зарубежным делам, потому что считал мой опыт значимым и полезным. Вам знакомо направление внешней политики США, касающееся отсталых стран, Томас?

– В общих чертах, советник Ростоу.

– И все же я озвучу его для вас. Согласно этой идее развитые страны должны помочь отстающим странам пройти все стадии экономического роста, ускоряя этот процесс. Я продвигаю данный проект уже несколько лет, идея ускоренного прохождения экономических стадий исходит из опыта, накопленного за пять лет. Я убежден, что, пока Вьетнам и подобные ему страны, не достигнут высокого уровня развития и не обретут иммунитет против коммунистической угрозы, Америка должна всеми силами препятствовать распространению в этих странах коммунистических идей. Я убежден, что вьетнамский конфликт можно решить только силовыми методами. Я отстаивал эту позицию при президенте Джоне Кеннеди, отстаиваю и сейчас. Нельзя позволить коммунистическим идеям захватить умы нищих и необразованных людей, иначе в мире воцарится красный террор и нашему обществу придет конец.

– Почему же тогда на совещании вы не поддержали генерала Портера? Он предлагал начать полномасштабное вторжение в Боливию и искоренить насаждаемые Геварой идеи в самом зачатке. Разве не его представление о том, как все должно случиться в Боливии, отвечает вашему мировоззрению?

– Потому что я был там. Был в странах Латинской Америки, видел, как все устроено, видел то, чего не видит генерал Портер. Я понимаю, что в ситуации с Геварой нужно действовать тоньше. Я не отступаюсь от своих принципов и идей. Как раз им я и следую, когда ратую за то, что Гевару нужно устранить тихо, без ненужной огласки, чтобы те, кому это выгодно, не смогли сделать из него мученика. – Ростоу говорил искренне, и полковник это почувствовал.

– Чего вы ждете от меня? – задал он главный вопрос.