Закат Пятого Солнца

Усиливая приказ, он стукнул концом жезла в землю. И тут же два десятка копий нацелились на Шикотенкатля и его соратников – младшие вожди сделали свой выбор. И они предпочли сохранять верность Чичимекатекутли.

– Тем, кто хочет поддержать мятежника, стоит забыть о Тлашкале. Наша родина не примет назад предателей. Она велела вам идти воевать с ацтеками, – негромко, но веско сказал Тисок. – Если вы сейчас каким-то чудом успеете сбежать, то вам дорога только в разбойники без роду и племени. Ваши семьи с презрением вас отвергнут. А все воины, верные своим клятвам, должны немедленно возвращаться на берега озера Тескоко, под командование нашего доблестного вождя Чичимекатекутли. Шикотенкатль, ты отправишься туда связанным.

Тот надменно вскинул голову. Арбалет Себастьяна все еще целился в широкую грудь, защищенную хлопковым панцирем. А копья готовы были пронзить немногочисленных соратников. Шикотенкатль понимал, что проиграл. Тлашкаланцы перешли на сторону Тисока. Но страха он не выказывал и ожидал к себе прежнего уважительного отношения.

– Я не боюсь и любую угрозу встречу без робости, – ответил Шикотенкатль. – А связанным не пойду. Могу дать клятву, что не попытаюсь сбежать.

– Ты ее уже один раз нарушил, когда предал наших союзников, – угрюмо ответил Тисок. – Теперь условия ставишь не ты. Пойдешь связанным!

На следующий день заблудшее войско тлашкаланцев вернулось на берега озера Тескоко. Ближайшие соратники и телохранители Шикотенкатля от своего вождя отрекаться не собирались. Они не скрывали того, что пошли за ним по своей воле, прекрасно зная, что тем самым нарушают клятвы верности испанцам. Чичимекатекутли решил рассеять мятежников. Он приказал отправить их всех в разные отряды тлашкаланцев и там присматривать за каждым особенно строго. А вот Шикотенкатля ждал суд.

Эрнан Кортес смотрел на арестованного вождя строго, но тот ничем не выказывал даже намека на смущение. Отвечал взглядом надменным и самоуверенным, как будто это ему предстояло решить судьбу генерал-капитана конкистадоров. А не наоборот. Руки ему развязали, что тоже помогало сохранять полнейшую видимость свободы и достоинства. Шикотенкатль остро переживал решение тлашкаланцев избрать сторону Кортеса и Чичимекатекутли. Но гордость не позволяла ему дать слабину и показать свою боль и разочарование.

– Жаль, что среди местных жителей так мало действительно мудрых, – задумчиво произнес Кортес. – Тех, кто понимает, что с нами лучше дружить, а не воевать. Монтесума это осознавал. Он не зря был уэй-тлатоани. Его проницательности хватило бы на всю империю. А вот тебя бог наделил только отвагой, но не умом. Чего ты хотел добиться?

– Мудрых людей, что ищут твоей дружбы, постигает незавидная участь, – вызывающе ответил Шикотенкатль. – Монтесума умер, будучи под твоим покровительством. Машишкацин умер, сраженный болезнью, что принесли сюда вы. Его дочь погибла, тоже находясь под твоей защитой. Ее муж, храбрый Хуан, также сложил голову, выполняя твой приказ и прикрывая отступление войска из Теночтитлана.

– Может быть, ты, ослепленный праведным гневом, вспомнишь и о благах, что дал Тлашкале союз с испанцами? – холодно осведомился Кортес. – Вы больше не жалкие изгои, окруженные врагами, голодающие на бесплодных горных склонах. Вы вышли в широкий мир, встали крепко, показали, что с Тлашкалой нужно считаться. Разве вожди соседних племен теперь не ищут вашей дружбы? Разве не мечтают породниться? Я знаю, что юную дочь Чичимекатекутли просят выдать замуж за одного из молодых вождей Тескоко. Тескоко! Второй город империи после Теночтитлана. И таких примеров много. Разгром Чолулы и битва при Отумбе показали, сколь неустрашимы тлашкаланцы в бою. И все народы, что выступают против ацтеков, готовы биться отважнее, если знают, что храбрецы Тлашкалы рядом.

– И всех их ждет гибель! – перебил Шикотенкатль. – Я скажу тебе правду. Никому не под силу разгромить Теночтитлан. У тебя даже со всеми союзниками вдвое меньше солдат. Да и что это за бойцы? Все они слишком запуганы и мечтают отсидеться подальше от войны. Они привыкли склоняться перед ацтеками. У них мало опыта, плохо дело с дисциплиной, почти нет проверенных командиров. А против этих бедняг выступят тысячи ветеранов, воевавших под началом Монтесумы, закаленные двумя десятилетиями походов и вторжений. Твои союзники разбегутся или будут сметены.

Шикотенкатль презрительно махнул рукой, а потом продолжал:

– Но все эти слова не касаются тлашкаланцев. И именно моих храбрых братьев ты станешь отправлять в самую гущу сражения, потому что лишь на них сможешь рассчитывать. И они будут умирать тысячами. А у Тлашкалы слишком мало людей. И когда они закончатся, то и всей твоей войне придет конец. И вот тогда-то Куаутемок возьмется за тебя всерьез! Ты снова попадешь в Теночтитлан, но уже в роли пленника. И на этот раз уже не сможешь вырваться. Когда тебя швырнут на колени перед изваянием Уицилопочтли, сумеешь ли ты сохранить такое достоинство, какое сейчас демонстрирую я? Хватит ли тебе отваги? Бог ацтеков беспощаден…