Закат Пятого Солнца (СИ)

Вот слева толпу рассек паланкин с навесом. Четверо крепких и мускулистых мужчин несли его на плечах. На нем, элегантно откинувшись на спинку, сидела девушка. Она скучающим и высокомерным взглядом оглядывала колышущееся у самых ее ног человеческое море. Пестрое хлопковое платье драпировало фигуру. Волосы, собранные в высокую прическу и украшенные мелкими ракушками, покачивались в такт движениям носильщиков. Запястья и лодыжки охватывали массивные браслеты. На груди покоилась, распахнув когтистые крылья, нефритовая летучая мышь. В целом, одета она была весьма богато, как по местной моде. Но на лицо ни один испанец не мог посмотреть без изумления. Крючковатый нос нависал над верхней губой, приплюснутый лоб выбрит, в носу и ушах поблескивали многочисленные серьги.

— Девчонку можно было бы счесть настоящей красавицей, если бы ее мордашку так старательно не изуродовали, — окинув проплывшие мимо носилки, поделился соображением Себастьян.

Вскоре испанцы оказались на огромной площади. Чтобы обойти ее полностью, им не хватило бы и целого дня. Солнце к этому времени поднялось уже высоко и его лучи жгли просто немилосердно, что особенно хорошо ощущали конкистадоры в металлических кирасах и шлемах. Но рынок построили с умом. Центральную часть этой гигантской площади занимала расположенная во много рядов колоннада. Крытая пальмовыми листьями, она давала тень и защиту от зноя. Со всех сторон ее окружало бесчисленное множество маленьких лавок и навесов.

На окраинах базара расположились продавцы попроще. Усевшись на небольших скамейках, разложив товары, они предлагали их посетителям. Здесь лежали вещи первой необходимости, простые в изготовлении, а потому доступные по цене: каменные зернотерки для измельчения кукурузы, накидки, корзины, циновки. Ну и, конечно же, продукты. Кукурузные початки, тыквы, кабачки, авокадо, бобы, перец, домашняя птица. Тут торговали обычные индейцы, жители города и окрестных селений. Они в свободное время мастерили самые разные предметы и теперь хотели их продать.

Но хватало здесь и настоящих шедевров. Их явно создавали профессиональные ремесленники. Свертки тончайшей ткани, сложенная гармошкой бумага, разнообразная посуда, тонкостенная и пестро разрисованная, полированные зеркала из обсидиана, украшения из нефрита. Кое-что доставляли издалека: мед, воск, сушеную морскую рыбу, соль, хрусталь. Тут же были самые разные краски, а еще ароматическая смола, которую индейцы жгли в глиняных курильницах во время праздников и религиозных церемоний.

Торговля шла с размахом. Испанцы долго ходили по рынку, дивясь разнообразию товаров. Для них все это было не более чем развлечением. Большую часть того, что здесь продавали, они получали бесплатно. Конкистадоров, как истинных воинов, не могло не заинтересовать местное оружие. Кинжалы и наконечники копий из кремня и обсидиана казались топорными и грубоватыми по сравнению со стальными. Но в чем им нельзя было отказать, так это в остроте. Обсидиановое лезвие имело невероятную режущую кромку. Стоило легонько надавить пальцем и кожа тут же уступала, окрашиваясь кровью.

Особенно Фернана привлекли деревянные мечи — плоские дубины, оскалившиеся по краям острыми обсидиановыми вкладышами. Примерно такими же были вооружены солдаты из сопровождавшего их эскорта. Гонсалес взял один с прилавка, взвесил в ладони, сделал несколько пробных замахов.

— Тяжеловат, — посетовал он. — Ни о каком искусном фехтовании и речи не идет. Стальной клинок легче и маневреннее. Да и колоть этой дубиной нельзя, только рубить.

— К тому же обсидиан хрупкий, — отметил Себастьян. — В бою все эти острые вставки быстро сломаются или расколются. Но вот стоит всего один раз попасть по человеку… Представляешь, какую жуткую рваную рану оставит такое оружие?

А вот луки оказались неважными. В Европе и на Ближнем Востоке встречались образцы куда лучше.

Себастьян остановился возле очередной циновки, на которой лежала посуда, сделанная из бутылочной тыквы. Из мелких плодов получались чашки для питья. Большие шли на изготовление сосудов для хранения воды или пищи. Риос особенно заинтересовался одной флягой, украшенной выжженным на пузатых боках узором. Испанец, насколько позволяло скудное знание языка, выразил восхищение искусством мастера и тут же ее купил за несколько какао-бобов. С довольным видом Себастьян показал тыкву воинам из охраны, как будто хвастаясь таким удачным приобретением. Затем Риос повесил флягу на пояс и двинулся дальше.

— Она тебе так понравилась? — поинтересовался Фернан.

— Не догадываешься? Когда мы сбежим из этого города, то у нас будет две емкости для воды. Сам видишь, эти джунгли не изобилуют реками. Любая фляга пригодится.

Фернан только досадливо закусил губу. В очередной раз Себастьян показал себя более умным и дальновидным, чем он сам. Да уж, без такого товарища Гонсалес бы точно пропал.