Закат Раздрая. Даниил Московский

Градов четырнадцать истёрто
На карте Пепельной Руси.
Вокруг, сколь видит глаз, всё мёртво,
Пропал народ — Христос спаси!
Тех, кто бежал в леса — ловили,
В строках немилосердной были
Рассказано, как жгли, пороли
Русских людей, лишая воли!

Горели храмы и жилищи,
И снова голы, снова нищи,
Лишь только буря, мгла бурней!
Казалось, нет на свете дней,
Что им прожить еще осталось,
Лишь данная Ордою малость:
Уйти в полон на волю хану,
Да ждать, что на Руси помянут.

Полей неснятых пепелища,
Домища, в коих пламень свищет,
В костях забытое копьё.
С истошным граем вороньё
Над покошёнными крестами
Печальным маревом летает.

Здесь тризны дух, уныньем пахнет,
Орды шныряют псы бесстыжа.
Как пишут в списке Патриарха:
«Всю землю пу́сту сотвори́ша¹⁹».

Все те, кто избежал потерь,
Потоком двинулись на Тверь.
Но и туда, чтоб жечь и рвать,
Направилась Дюденя рать.

Но не судьба идти под плеть
Сейчас Твери. Плату внесли —
Новогородские рубли²⁰
Купцам пришлось не пожалеть.

Ушел Дюдень, Твери не тронув,
И Новгорода не вспорол.
Под многозвучье жутких стонов
Андрею передали стол…

При́мыслы

Никто из рода Мономаха
Не сделал русским столько зла,
Как князь Андрей²¹. Мечами вспахан
Родимый край, сожжен дотла.
Вместо разновеликих храмов
Руины от князей упрямых.

Ветра свистали меж холмов,
Мешая пепел с неба синью…
Кручину грешного унынья
Данил в геенну гнать готов!

Князь не простил родного брата,
До смерти шел против него,
Но и руины, и утрата
Москвы не значат ничего
Для тех, кому велела Высь,
Чтоб измененья начались.

С нуля все строить не впервой —
Вернулся Даниил домой.
И снова город, стены, рвы
Явились на брега Москвы!
Взросли разрушенные храмы,
Монастыри. И панорамы
Открылись чудные с холма —
Еще пышней стала Москва!

Под благовест колоколов,
Под смех детей, что подросли
В уютном запахе дворов,
Пришли с товаром корабли.

Подняв ветрила второпях,
В червонных липовых ладьях,
Ко князю в гости пришлецы́ —
Новогородские купцы!

Порты и ткани, сбруи, утварь,
Товаров разных громадьё,
Лишь только наступает утро,
Торг оживает, и тканьё
В руках цветастыми кусками
Волнами плещет над брегами.

Все князю славу воздают.
Москва стоит. Доволен люд!