Закат Солнца

Запертая здесь, Нилюфер Султан утешалась воспоминаниями о своей счастливой жизни рядом с Серхатом. Наверное, она была самой счастливой женщиной в мире, когда они соединились браком и поклялись любить друг друга, пока смерть не разлучит их. Его дети очень привязались к ней, а Луиджина даже называла ее «матушка» и была самой преданной ее сторонницей, а также лучшей наследницей из возможных. Если бы не бесконечные войны и преследования, устроенные Коркутом-пашой, она была бы счастлива и сейчас.

Она бы вернула Генуе былые процветание и благоденствие. Поначалу народ любил свою королеву за доброту и благородство, а знать уважала ее за силу и справедливость, но ее правление обратилось в тяжелые годы бесконечных войн, сопряженных с тяготами, голодом и потерями. И ей не осталось возможности проявить себя, как она мечтала. Корона на ее голове была неустойчива все эти годы, и лишь войны останавливали народ от мятежей, а знать от переворота. Она была их щитом, и пока королева сражалась на море, Генуя была защищена от набегов и разорения. Но, дважды проиграв, быть королевой она больше не могла.

Нилюфер Султан знала, чего ей ожидать по возвращении в униженную, измученную и обедневшую Геную. Если враги не убьют ее здесь, в сражении, то растерзает собственный разочарованный народ. И уже зная, что идет на смерть, она отправилась в последнее морское сражение в твердом намерении хотя бы умереть с честью и достоинством. Не от кинжала, вонзенного предателями в спину, а в честном бою с врагом. Замысел ее, однако, провалился, когда окружившие ее посреди битвы англичане вместо того, чтобы убить ее, захватили ее в плен. Серхат в то время был на берегу и защищал королевский дворец по ее приказу от вторгнувшихся в Геную османов. Он и не ведал о том, что произошло.

Англичане везли ее на корабле долгие месяцы, и королева уже успела придумать тысячи способов убедить английского короля отпустить ее, но когда в окошках трюма показалась земля, Нилюфер Султан с содроганием узнала родные берега Стамбула. Именно тогда она впервые увидела его после стольких лет. В великолепном наряде, с драгоценными перстнями на руках, но постаревший и уставший Коркут-паша спустился в трюм, где она была заперта, и с усмешкой победителя оглядел ее, привязанную к столбу. И тогда-то женщина все поняла… Все эти войны, сражения, тысячи погибших воинов и столько же безутешных жен – все это были жертвы, которые он принес ради того лишь, чтобы обрезать ей крылья и снова запереть в клетке.

Ее заточение длилось уже несколько месяцев – точно она не знала, но за это время осень успела смениться летом. Этого времени было достаточно, чтобы ее гнев и ярость сменились отрешенностью и полным отсутствием надежд. Поначалу, когда Коркут только поселил ее здесь и принялся наведываться пару раз в неделю, их разговоры почти каждый раз обращались дракой. Она бросалась на него с кулаками, вопила и рычала, но стоило ему осадить ее хлесткой пощечиной, от которой она валилась на пол, и все прекращалось.

Раньше он уходил сразу после этого, оставляя ее униженной и оскорбленной. Но когда спустя время она немного успокоилась и стала встречать его лишь угрюмым взглядом, Коркут стал приходить чаще и оставался с ней подольше. Бывало, садился рядом на тахту с кубком вина и молчал, думая о чем-то своем, как будто они все еще были женаты, и после трудного дня он приходил к любимой жене, чтобы просто побыть рядом и морально отдохнуть.

Былой жестокости и побоев, кроме пощечин в пылу ссоры, она от него уже не получала, но не спешила обманываться этим. Коркут попросту постарел и уже не мог похвастаться былой силой и энергией. Искать в его поступках любовь она не хотела – до того ей было омерзительно находиться рядом с ним после всего, что он сделал с ней и ее жизнью. Но, похоже, его своеобразные чувства за годы разлуки в самом деле не угасли. Было странно видеть, как он приходит к ней вечерами и кладет на столик то роскошное ожерелье, то пару книг. Словно в стремлении порадовать ее. Или садится, положив руку на спинку тахты у нее за плечами, и спрашивает, что она делала за день.

И лишь пару месяцев назад, видимо, посчитав, что прошло достаточно времени, он вдруг потянулся поцеловать ее перед уходом. Тогда она увернулась, но с того момента он был все настойчивее, и однажды все закончилось тем, что так мучило ее в браке с ним. Как и всегда, свои желания он ставил превыше того, чего хотела она. Ее сопротивление было сломлено, и чтобы избежать его гнева и жестокости, Нилюфер смирилась. Что еще ей оставалось? Она медленно умирала здесь, взаперти, но все претерпевала и даже не знала, зачем. Смысла в ее жизни больше не было. Разве что быть игрушкой в руках этого жестокого, но любящего ее человека.