Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991

Официально распространителями лживой информации о свадьбе дочери Романова признали руководителей и преподавателя курсов ленинградской Высшей партийной школы, в том числе — Левченко. Школа переподготовки первых секретарей горкомов и райкомов КПСС действительно располагалась в Таврическом дворце, но свадьбы там не происходило.

Было доказано, что Романов никаких излишеств себе и семье не позволял. Всю жизнь прожил в двухкомнатной квартире. Свадьба младшей дочери прошла не в Таврическом дворце, а на госдаче, где было всего десять гостей, а Романов из-за занятости приехал только в конце торжества.

Узнав о клевете, он обратился в ЦК и лично к Андропову с просьбой дать публичное опровержение, но Юрий Владимирович посоветовал: «Не обращайте внимание на мелочи». На этом партийная и политическая карьера Романова вскоре тихо, но окончательно и бесповоротно завершилась.

26 апреля 1976 года внезапно скончался министр обороны СССР маршал Андрей Антонович Гречко, который пользовался в Политбюро авторитетом, равным Устинову. Главной причиной его влиятельности было то, что во время войны Брежнев был его подчиненным. Поэтому маршал позволял себе перечить генеральному секретарю. Дело доходило до его прямых выпадов в адрес Леонида Ильича, и генсек их терпел.

Возможно, что маршал перешел «красную линию», как это сделали до него Подгорный, Шелест и Полянский. Все они принадлежали к украинскому и днепропетровскому кланам, поэтому считали себя неприкасаемыми, и долгое время им многое прощалось. Но терпение Брежнева было не бесконечно.

С председателем КГБ Андроповым у маршала Гречко были сложные отношения. Гречко лично к Андропову относился с уважением, но не скрывал своего негативного отношения к усилению влияния органов госбезопасности и, в частности, военной контрразведки в вооруженных силах.

Это было особенностью и ахиллесовой пятой многих военачальников, которые не могли терпеть контроль за армией не только со стороны КГБ, но и партии в лице политработников, за что пострадал и маршал Жуков. Это объективно способствовало возникновению конфликтов между Андроповым и Гречко.

Еще более сложные отношения у министра обороны сложились также и с секретарем ЦК Устиновым, курировавшим военно-промышленный комплекс страны, создававший вооружение и технику для армии. Устинов еще в июне 1941 года был назначен Сталиным наркомом вооружений РККА и с тех пор руководил оборонной промышленностью. Он считал себя человеком, сделавшим больше чем кто-либо другой для укрепления обороноспособности страны, поэтому не нуждается в чьих-либо советах, в том числе и министра обороны Гречко.

Вечером 26 апреля 1976 года маршал Гречко после работы приехал на дачу, лег спать и утром не проснулся. В правительственном некрологе причиной смерти был назван инфаркт. Скорее всего, это было правдой, однако не всей правдой. Знающие люди в окружении руководства страны не зря зло шутили, что «люди обычно умирают от поставленного им диагноза!».

Есть и другая приоритетная версия, но это сути дела не меняет. Известен древний афоризм: «Есть время жить и время умирать», который для политиков является не только истиной, но и приговором.

Многие, знавшие министра обороны по службе и в быту, утверждали, что он, несмотря на свои 72 года, многим, кто был значительно моложе, мог дать фору во всем. Сразу после его смерти министром обороны СССР стал Дмитрий Федорович Устинов, который не только получил звание маршала, не прослужив в армии ни одного дня, но и оставил за собой в Политбюро право курировать военно-промышленный комплекс.

По странному стечению обстоятельств, кроме смерти маршала Гречко, подобным образом умерли не только несколько членов Политбюро, которые действительно были в возрасте, что совсем не означает, что они обязательно должны были умереть в это время. Но оказалось, что умерли почти одновременно в течение года сразу несколько министров обороны в странах Варшавского договора.

Странным являлось то, что все они умирали при сомнительных политических ситуациях и обязательно во сне. На подобные факты неоднократно обращали внимание зарубежные и российские исследователи. Такие вопросы прямо задавали историки, писатели и специалисты руководителю Четвертого главного управления Минздрава Чазову. Но об этом будет рассказано далее.

Интриги. Андропов и Суслов

Осенью 1981 года здоровье Брежнева ухудшилось. Чазов первым проинформировал об этом Андропова, который понял, что претендовать на пост генерального в сложившейся ситуации может только тот, кто находится в ЦК — на Старой площади. Именно в это время умирает Суслов, который официально являлся вторым человеком в партии.

Многие историки и конспирологи посчитали его смерть подозрительным совпадением. Суслову шел восьмой десяток, однако он никогда не жаловался на плохое самочувствие. Он вообще подозрительно относился к врачам и старался избегать серьезных медицинских обследований. Только близкие знали, что его мучили боли в суставах рук.