Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991

Версия о самоубийстве Цвигуна вызывает сомнения, как и большинство воспоминаний Ф.Д. Бобкова, который обычно излагает версии, отражающие позиции прежнего руководства партии и оправдывающие деятельность его лично. Самоубийцы, как правило, оставляют прощальные письма для родных или коллег по работе, но они обнаружены не были или скрыты от следствия.

По свидетельству бывшего председателя КГБ Чебрикова, «после смерти в сейфе Цвигуна нашли деньги и ценности», что нередко обнаруживалось в сейфах и у других руководителей СССР, в том числе у маршала Гречко. Кроме того, против версии самоубийства говорит то, что 19 января Цвигун вместе с женой Розой Михайловной, жившей с ним на даче, планировали вместе съездить на дачу в Барвиху, чтобы посмотреть, как там идет ремонт.

Генерал КГБ Кеворков утверждает: «Однажды первого заместителя Андропова, генерала армии Семена Цвигуна, вызвали в ЦК партии и поставили в известность о том, что на уголовном процессе по делу о коррупции в особо крупных размерах, предполагавшем высшую меру наказания в случае вынесения обвинительного приговора, подсудимые дали против него, Цвигуна, показания.

По их словам, он. первый заместитель министра госбезопасности, используя свое служебное положение, брал взятки. Прежде чем ответить, Цвигун спросил, знает ли о его вызове в ЦК Брежнев. Получив утвердительный ответ, он попросил сутки на обдумывание. Однако, вернувшись домой, раздумывать не стал и в тот же день застрелился».

Когда Цвигун с женой приехали на дачу, она вошла в дом. а Семен Кузьмич остался на улице. Вскоре Роза Михайловна вышла из дома и увидела, что к ней с криком «У нас несчастье» бежит шофер, а незнакомый мужчина в штатском предложил ей вернуться в дом. Когда она захотела увидеть мужа, ее увели в дом насильно.

Вскоре приехал врач, и Цвигуна увезли на «скорой помощи». Жену к нему в тот день не пустили и о его смерти не сказали, поэтому она решила, что он упал и ударился виском о крыльцо.

Другой руководитель КГБ. Владимир Крючков, так рассказывает о смерти Цвигуна: «В начале января 1982 года выдался день, когда Цвигун почувствовал себя неплохо и вызвал машину для поездки на дачу. По словам водителя, в отличие от прежних дней, он вел спокойный, вполне осознанный разговор и. прогуливаясь на даче по дорожке, вдруг проявил интерес к личному оружию водителя, поинтересовался, пользуется ли он им, в каком состоянии содержится пистолет, потому что по уставу, мол. оружие всегда должно быть в полной готовности, а затем попросил показать его.

Водитель, ничего не подозревая, передал пистолет в руки Цвигуна. и последний сразу же выстрелил себе в висок. Смерть наступила мгновенно».

Однако в связи с этой версией возникают вопросы. Если Цвигун хотел покончить самоубийством, зачем ему понадобился пистолет шофера, когда у него было личное оружие? Тем более, взяв оружие для самоубийства у шофера-охранника, он подводил его под статью.

21 января во всех центральных газетах появился некролог о смерти Цвигуна. под которым не было фамилии Брежнева. Кириленко и Суслова. Были только подписи Андропова. Горбачева. Устинова и Черненко, а также членов коллегии КГБ. Некролог подписали только четыре из четырнадцати членов Политбюро.

Суслов в это время был в Москве и мог подписать некролог, но не подписал. По официальной версии, именно 21 января у него случился сердечный приступ, поэтому можно предполагать, что это произошло после того, как он узнал о смерти Цвинуна.

Есть свидетельства, что, приехав на дачу Цвигуна, Андропов сказал: «Этого я им никогда не прощу».

И тем не менее большинство современников связывали смерть Цвигуна с уголовными делами, связанными с дочерью генерального секретаря Галиной и ее окружением.

Подозрительными обстоятельствами в смерти Суслова, по словам его зятя Л.Н. Сумарокова, является то, что его обследование в ЦКБ ничего не обнаружило и 22 января Суслова должны были выписать. Накануне он чувствовал себя хорошо, но вечером ему дали какое-то новое лекарство, после которого он потерял сознание и почти сразу же умер на руках дочери Майи Михайловны, бывшей в этот момент рядом с отцом.

После этого его отправили не в морг, а в реанимацию и констатировали смерть только 25 января. Чазов об этом пишет: «Когда днем мы были у него, он чувствовал себя вполне удовлетворительно. Вечером у него внезапно возникло обширное кровоизлияние в мозг. Мы все, кто собрался у постели Суслова, понимали, что дни его сочтены, учитывая не толью обширность поражения, но и область мозга, где произошло кровоизлияние. Так и оказалось. Через три дня Суслова не стало».

Следовательно, кровоизлияние в мозг Суслова вызвано приемом нового лекарства, непонятно откуда и зачем переданного ему лечащим врачом Львом Ку-мачевым. Что это за новое лекарство, обычно точный до скрупулезности Чазов умалчивает.