Закат Тьмы

Они понурили головы и побрели дальше, не рискуя напрасной беседой навлечь на себя ярость надсмотрщиков. Их рискованное предприятие было намечено на полночь, и сейчас ни в коем случае нельзя привлекать к себе внимание. Надзиратели и так частенько поглядывают на оправившегося от длительной потери сознания «актера» с подозрением, а не упадет ли вновь? Минувшей ночью, когда пленникам позволили лечь спать на обочине дороги прямо среди обглоданных стервятниками трупов, Тиари, укрывшись капюшоном, обновила мороки, дабы те не выдохлись посреди дня. Исполнить это оказалось нелегко, ибо к’Зирды, подозревая возможность заговора среди пленников, долго ходили мимо с факелами в руках и следили за тем, чтобы никто не смел ни с кем говорить. Пока она украдкой шептала магические формулировки, Лорд Рангвал уснул, а утром, когда их погнали далее, сообщил, что более-менее в состоянии вести бой. Если бы не длительное отсутствие питьевой воды, его потенциал был бы восстановлен полностью, сейчас же он неполон, но для тайных действий вполне сгодится. Посему они решили совершить побег ближайшей ночью. Под покровом темноты ускользнуть будет легче.

План Боевого мага был дерзок изрядно, но пылающая сжигающей её изнутри ненавистью к песочникам Тиари была согласна на всё. Лорд Рангвал предлагал воспользоваться её не знающим сравнения искусством плетения морока и превратиться в к’Зирдских надсмотрщиков прямо посреди спящего скопления пленников. Этой ночью конвоиры и надсмотрщики быстро замерзли бродить с факелами среди рабов и вскоре сгрудились вокруг костров. Большая часть их уснула, разморенная теплом, спустя несколько часов дежурства, и вряд ли следующей ночью всё будет иначе. Если морок превратит в надзирателей и конвоиров пару десятков рабов, они смогут улучить момент и попытаться просто встать и, не торопясь, отойти в сторону. Собраться там в «к’Зирдский отряд» и, не мешкая, уйти прочь от дороги. Далее их судьбы окажутся в руках Ардиссы Прекраснейшей, но при определенном везении и осторожности есть шанс уйти от последующей погони, ибо таковая случится только утром. Если задуманное удастся, то вступать в бой не придется, и, возможно даже, со временем им удастся собрать отряд и отыскать способ вырваться из Галтании…

Посему они принялись при каждой возможности перешептываться с бредущими рядом пленниками, сообщая им о готовящемся ночью побеге. Все, кто желает рискнуть жизнью в попытке обрести свободу, должны ночью, когда объявят ночлег, делать вид, что спят, и при этом лежать на спине, согнув в коленях ноги. Как только они увидят, что стали похожи на к’Зирдского воина, им надлежит встать и отойти к дороге к к’Зирдским надзирателям, коих они там увидят. Сообщив сие ближайшим пленникам, маги постарались более не разговаривать, дабы не настораживать надсмотрщиков, и предоставили остальным распространять среди рабов предложение бежать. Подобное решение ограждало их от подозрений, но несло в себе неопределенность: было совершенно непонятно, сколько людей откликнется на призыв. Как далеко по колонне пленников распространится весть? Если ночью с согнутыми коленями лягут спать сотни человек, Тиари не хватит времени наложить морок на каждого! Она украдкой поделилась своими сомнениями с Лордом Рангвалом, на что он посоветовал разбираться с этим непосредственно в назначенное время.

– Если желающих окажется много, мы прорвемся с боем! – прошептал он. – Сразим конвоиров и завладеем их скакунами. Уйдем в глубь страны, там разберемся. Галтания холмиста, издали нас не заметить, если доберемся до ближайшего леса, у нас будет время обдумать дальнейшие действия.

На этом всякие обсуждения были прекращены, и Тиари молча брела по пыльной дороге, пытаясь не обращать внимания на жажду. Ребенок на руках спасенной ею женщины тоже хотел пить и хныкал, требуя от матери воды. Та испуганно убеждала его не плакать, обещая, что он скоро сможет утолить жажду, и озиралась всё чаще, бросая взгляды на Тиари и окружающих её людей. Молодая волшебница старалась натужно брести, понурив голову, дабы выглядеть усталой, подобно окружающим, но каждый раз вздрагивала, когда проносившийся мимо надсмотрщик награждал женщину ударом кнута за детское хныканье. Уныло текли часы, и лишь несколько наладившаяся погода частично облегчала путь, не терзая людей излишним холодом.