Закат Тьмы

Пока полсотни выживших перетаскивали в портал находящихся без чувств волшебников и неходячих раненых воинов, бушующее на втором этаже пламя стало стихать, и к’Зирды устремились в атаку. Принц Зигфрид взял десяток Гвардейцев и при поддержке Лорда Волата преградил им путь в самой узкой части коридора. Лазурный чародей испытывал сильную слабость, но проявил великое мужество и силу воли. Он держался час, на губах его вскипала кровавая пена, взгляд подернулся мутной желтой пеленой, ноги подгибались, но доблестный маг не поддавался бессилию и продолжал разить заклятьями ненавистных врагов. Что случилось с мужественным героем, Принц Зигфрид не знал. В какой-то момент песочников вокруг стало столь много, что Принц не успевал извлекать меч из пронзенных врагов, а щита не хватало, чтобы перекрыть все удары. Сразу несколько кинжалов впились в тело через стыки в доспехах, острая боль захлестнула донельзя утомленное сознание, и Зигфрид провалился в кровавое никуда.

Очнулся он в Мрачном Бастионе под воздействием целительных чар. Оказалось, что Лорд Волат приказал последнему оставшемуся в живых Гвардейцу вынести Принца порталом, а сам остался прикрывать его с мечом в руке. Гвардеец получил в спину несколько стрел, но доспехи частично смягчили ущерб, и он все же успел донести Принца до затухающей арки. Она погасла немедленно, едва закончилось их перемещение. Зигфрид пролежал в небытии сутки и не остался там навеки лишь благодаря материнскому подарку – зачарованному амулету, изготовленному Великим Кэлорном двадцать семь лет назад в качестве поздравления по случаю рождения Наследника у Королевской четы Нимии. Потом начали приходить в себя волшебники, и Принца исцелили. Тогда же он узнал, что его отец, Король Нимии, не дожил до излечения Наследника престола. Умирая, он завещал сыну сохранить всех, кого только возможно, и возродить Нимию, уповая на то, что зимние холода вышвырнут к’Зирдскую саранчу обратно в пустыню.

Поначалу Зигфриду казалось, что шансы воплотить в жизнь сей завет у него есть. Зимой узкоглазые Дети Ратхаш покинут человеческие земли, ибо не смогут выжить иначе. Следующим летом они наверняка вернутся, но к тому моменту можно отрыть глубокие убежища в карьерах приграничной провинции, где добываются руды и прочие ископаемые. Главное – сохранить магов, остальное приложится, кто-нибудь из крестьян должен уцелеть, не могут же к’Зирды убить и изловить тринадцать с половиною миллионов нимийцев целиком… Но реальность оказалась жестока и безжалостна. Три дня назад к Мрачной горе подошла армада змеиных языков и устремилась на приступ. К тому времени все волшебники были полны сил, раненые излечены и поставлены в строй, и первый штурм был отбит с легкостью. Два Лазурных, шестнадцать Боевых и полторы сотни иных магов учинили на дороге истинную геенну из пламени и расплавленного камня. Узкая дорога превратилась в море огня, в котором до полуночи тонула беснующаяся толпа змеиных языков, изливающаяся из бесконечного к’Зирдского океана, расплескавшегося повсюду вокруг горы, сколь только хватало взгляда. Малая ширина дороги позволяла волшебникам экономить силы и вовремя сменять друг друга для отдыха. Так можно было сдерживать осаду множество дней, пока не иссякнут запасы провизии, и гарнизон Мрачного Бастиона не обессилеет от голода.

В полночь военачальник к’Зирдов осознал это и прекратил посылать своих воинов на верную смерть. Впрочем, Принц Зигфрид полагал, что змееязыкий командир не столько бережет солдат, сколько экономит зелье хфат-хут, запасы которого наверняка не столь безграничны. Песочники развернули великое множество метательных орудий и принялись обстреливать Мрачный Бастион. Но изрядная высота горы свела мощь зарядов до ничтожной величины, и сия тактика не принесла к’Зирдам ожидаемых плодов. Принц уже питал надежду на то, что змеиные языки перейдут к длительной осаде и со временем просто бросят одинокий замок, не играющий никакой роли в одержанной ими победе над Нимией. Но к’Зирдская злоба оказалась много более велика, нежели он предполагал. Песочники начали рыть подкопы, чего никогда ранее не наблюдалось в тактике Детей Ратхаш. Более того, они приступили к этому с хитростью, скрыв от гарнизона замка свои истинные намерения. На следующий день метательные машины неприятеля обрушили на придорожные редуты десятки ронтобран камня, доставленного из столичных руин, и с наступлением ночи тысячи змеиных языков устремились на штурм. Завязалась огненная битва, под прикрытием которой ещё большее количество песочников поднялось вверх по склону и приступило к рытью.