Закат цвета фламинго

Теркен смерил парня взглядом. Ишь, малый, губа у тебя не дура! Бег знал, каково это – пробиться из низкого сословия в высшее, но отдавать дочь замуж за табунщика не собирался. Правда, Дангур-тайша, вознамерившийся взять Айдыну шестой женой, очень кстати отдал душу богам. Сердцем Теркен был против этого сватовства. Знал, что из Айдыны покорной жены не получится. Но разум твердил, что породниться с калмацким тайшой намного важнее отцовских чувств. К счастью, все закончилось благополучно. И для дочери в том числе. Теркен-бег снова прошелся по парню взглядом и отметил, что тот глаз не отвел, встретил его взгляд спокойно. Правда, зло прищурился, а костяшки пальцев, сжимавших повод, побелели.

«Надо к тебе присмотреться, ох, надо! – подумал бег. – Как бы и впрямь дурное дело не учудил!» Но прежде решил расспросить дочь. С чего вдруг сдружилась с простым кыштымом? Подруг во всем аале не нашлось?

Но эти мысли Теркен-бег оставил при себе и перевел взгляд на Чайсо:

– Чего кричишь? Чего тишину пугаешь?

Тот ответил, нахмурившись:

– Сын Искера Тайнах пожаловал. Хочет с тобой, бег, говорить.

– С чего вдруг? – удивился Теркен. – Орысы клыки ему сломали, в Чаадар за помощью кинулся?

– То мне неведомо! – пожал плечами Чайсо. – Только его эры приволокли на арканах трех орысов. Говорят, хазахи это, лазутчики. Словили их недалече, возле Турпаньего озера, на старых могильниках.

– Что ж это Тайнах вздумал хазахов на моих землях ловить? – нахмурился Теркен-бег. – Или у меня своих воинов мало за порядком на родовых землях присматривать?

Чайсо побледнел. Но Теркен положил ему руку на плечо:

– Не сердись, брат! С Тайнахом я разберусь! А ты вели усилить дозоры. За лазутчиками многие орысы придут. Плохо будет, если они застанут нас врасплох!

Глава 25

Гость был молодым, широкоскулым и смуглолицым. Ровные, будто черным шелком вышитые брови сходились у переносицы, из-под них сквозь узкие щелки век поблескивали карие глаза. Когда гость смеялся, ноздри его плоского носа раздувались, как у распаленного жеребца, вздрагивала верхняя губа, обнажая мелкие, точно у куницы, зубы. Смеялся он звонко, и голос у него был мягкий, ласковый. И руку он вскидывал не резко, а плавно, разглаживая пальцем черные как смоль усики.

Одет он был в шелковый халат – желтый с красной каймой, под ним – кольчуга, Айдына это сразу определила. А воины его в куяках и шлемах. И вооружены не абы как – мечами и боевыми топорами. Значит, опасались чего-то. Не тех ли чужаков, которые, по словам отца, появились в тайге?

Из-под шапки-малахая гостя выбивалась тугая косичка, искусно перевитая кожаной тесемкой, и свисали через плечо хвосты черных лисиц; на поясе боевой нож в кожаных ножнах, тут же медвежьи и рысьи клыки. Гость сидел в седле, не выпуская из рук загнутый круто лук, за плечами его – щит и колчан, туго набитый стрелами. Он улыбался родичам Айдыны, смеялся, но лук не выпускал, и глаза его тоже выдавали. Нет-нет да и бросал гость быстрый взгляд с прищуром по сторонам, словно оценивал поле предстоящей битвы.

Айдына сразу его узнала, хотя видела всего один раз, три или четыре года назад, когда отец впервые взял ее с собой на степную ярмарку. Тайнах это, сын езсерского бега Искера. Воспользовавшись тем, что их отцы увлеклись аракой и беседой, он пребольно оттаскал девочку за косички, а когда она, не раздумывая, ударила его кулаком в нос, толкнул ее с размаха в грудь. Айдына упала, ударилась спиной, но вскочила на ноги и, зашипев как кошка, кинулась на обидчика. Тайнах был на голову ее выше, шире в плечах, да и кулаки его были больше в два раза. К счастью, их растащил Чайсо. К счастью, потому что Айдына уже схватилась за нож…

С той поры она ничего не слышала о нем. И вдруг Тайнах заявился в их аймак. И не один, а с полусотней крепких воинов, которые привели на аркане трех орысов. Айдына была сильно разочарована. Ничего страшного в облике пленников она не обнаружила. Разве что грязны неимоверно и волосом заросли по самые глаза. Одежда – сплошное рванье. И ноги у них босые, грязные, избитые в кровь. Привязали их к коновязи, как собак. Орысы упали на землю и глаза закрыли. Люди вокруг столпились, охали, вздыхали, пальцами тыкали – надивиться не могли. Айдына даже разозлилась. Чего собрались? Других занятий нет, кроме как на орысов глазеть? Но все же подошла тихонько к Ончас, которая, больная да хромая, а примчалась в числе первых зевак, и спросила шепотом:

– Ты этих орысов во сне видела?

Тетка оглянулась, сплюнула, с досады, наверно, затем вытащила кисет с табаком и ганзу, присела на камень. Айдына не отставала. Устроилась на корточках рядом и, заглядывая снизу вверх в теткино лицо, продолжала допытываться:

– Похожи или нет?

Тетка не успела ответить. В круг зевак ворвался всадник. Облако пыли поднялось и опало. Айдына узнала отца.

– Изеннер, – приветствовал гостей Теркен-бег и обратился к Тайнаху: – Какие дороги привели тебя в наши земли, сын моего друга?

Тайнах скривился: