Закаты

— Вот и прекрасно. Можешь и дальше не узнавать. Только отдай мальчика. По-хорошему прошу пока что.

— Ия пока что по-хорошему отвечаю тебе: уходи с миром Уезжай в свою Америку и живи как знаешь.

Серёжа опять проснулся, посмотрел на маму, предательски потянулся к ней:

— Мама!

Но Белокуров крепко держал его.

— Иди ко мне, сыночек, — позвала Тамара.

— Оставь его в покое! — грозно произнёс бестиарий. — Неужто ты рассчитывала, что я отдам его в Америку?

— Я не рассчитывала, что кто-то сможет мне помешать.

— А я всё же нашёлся такой и помешал, — сказал Тетерин, стоя бок о бок с Белокуровым.

— Борис! — произнесла Тамара, и в голосе её впервые прорвалось отчаяние. — Неужели ты не понимаешь, что эта страна накрылась медным тазом, что в начале следующего столетия её ждёт участь Сербии и Ирака? Неужели ты хочешь, чтобы твой сын жил в этом аду? Преступность, наркота, чеченцы, болезни, которые некому будет лечить, потому что все нормальные люди уедут! Ты этого хочешь для своего сына?

— Мама! — жалобно вновь рванулся малыш.

— Подожди, Серёжа! — строго одёрнул его Белокуров, и тот вдруг понял, затих, прижался к отцу и даже стал тихонько посапывать. Хоть бы заснул!

— Хорош же ты отец, — продолжала Тамара, — если жаждешь такой участи своему ребёнку. Боря! — в её голосе прозвучала какая-то неуместная ласковость. — Давай поговорим обо всём спокойно.

— Поговорим? А ведь там тебя внизу ждут, если не ошибаюсь?

— Они подождут.

— Американские рейнджеры? Батальон морской пехоты?

— Почти. Борис, милый! Ты хороший человек, но пойми, я полюбила другого. Мистер Браун чрезвычайно обеспеченный человек, и только он сможет дать счастье мне и моему ребёнку. Здесь нас ждёт всех гибель. Ты любишь Россию, я тоже, но России уже нет, пойми это! Даже все твои горячо любимые патриоты, которым ты под хвост заглядываешь, скулят о том, что Россия погибла. И если уж на то пошло, то единственный путь хоть какого-то спасения России — это всем лучшим её представителям уехать отсюда. Эта страна погружается в бездну, как Атлантида.

— Мистер Браун — это вот, что ли? — кивнул Белокуров в сторону притихшего америкоса. — Hi, mister Brown! — Белокуров осклабился, стараясь изобразить как можно гнуснее голливудскую улыбку. — One moment, sir. Ду ю спик идиш?

Бестиарий решил, что время для переговоров окончено и пора приступить к боевым действиям Он отступил назад, передал Серёжу Прокофьичу и сказал:

— Держи его крепче, отче, никому не отдавай. Присядь пока в кресло.

Прокофьич молча повиновался, сел в кресло, а Серёжа, умница, уже спал. Белокуров подошёл к проигрывателю, нашёл старую пластинку, поставил её, и в комнате зазвучало джазовое издевательство над незваным американским гостем: «How do you do-do, mister Brown? How do you do-do, mister Brown? How do you do-do-do-do-do-do-do, mister Brown?»[1]

Америкос натужно улыбался. Бесшумно похлопал в ладошки и сказал:

— Oh, great! Thank you very much![2]

— Борис! Прекрати! — топнула ногой Тамара.

— Shut up! Just shut up! — уже перешёл на английскую мову бестиарий. — Excuse me, sir.[3]

Он опять голливудски осклабился.

— Я прекрасно владею американским наречием. I’ve learnt your language in you fucking movies. Look! — Белокуров принял позу поамериканистее, приближаясь к мистеру Брауну. — Fuck your shitting fuckshit, fuck off your bullshitting bolls and shit your shitting ass, fucked cocksucker, then kiss my ass, good by mister motherfucker![4]

Натужная улыбка стаяла с морды америкоса. Тамара собралась было произнести что-то возмущённое, открыла рот, но не успела. Бестиарий выхватил из кармана своего плаща пистолет и киношно наставил его дуло прямо в лоб мистеру Брауну. Тот побледнел и, тряся губой, стал пятиться к двери.

— Fuck out! Count three, — гремел бестиарий, чувствуя себя истинным Рембо. — One, two...[5]

— Don’t, don’t...[6] — пискнул америкос и выскочил из квартиры.

— Сдуло! — захохотал Белокуров. — Думал, если им можно лазить в трусы к сербам и иракцам, то и к Белокурову!

— Джерри! — крикнула Тамара в распахнутую дверь.

Вид у неё был растерянный. Вероятно, она всё же надеялась получить мальчика и упорхнуть в Америку.

— Джерри... побежал за Томом, — сказал Белокуров и приготовился к тому, что сейчас в его квартиру вломится батальон морской пехоты США или, что более вероятно, по его окнам будет нанесён ракетно-бомбовый удар. — Американский флот уже вошёл в Москву-реку?

— Это не смешно, — тихо сказала Тамара.

— Не смешно, — кивнул Белокуров. — Иди, госпожа Чернышёва, за своим избранником. Вы отличная пара — Том и Джерри. Любовный мультфильм.

— Черри-бренди, — добавил Тетерин и вдруг в руке его тоже появился пистолет. — Позволь, я застрелю её? — спросил он Белокурова.

— Тамара! — воскликнул бестиарий. — Пулей отсюда! Этот шутить не станет. На его счету десятки трупов.

Пулей не пулей, но после таких слов Тамара устремилась следом за своим Джерри.

— Пора и нам делать ноги, — сказал Тетерин.

— Прокофьич! Переходим в стремительное наступление! — скомандовал Белокуров.