Закаты

— Это вы после разговора о загаженных душах решили хоть немного не грешить перед Пасхой? — смеялся бестиарий.

— Просто достаточно париться, — пожал плечами Ревякин.

— Да и вообще... — туманно добавил палеоантрополог.

Слава Богу, у княгини хватило ума не гнаться за беглецами. Они спокойно оделись и пошли прочь из сауны.

— Предлагаю прямо сейчас — по машинам, — сказал Белокуров Тетерину, но тот покачал головой:

— Неудобно. Получится, что нас так гостеприимно встретили, а мы — хамье. Хотя как прикажете. Я готов прямо сейчас ехать.

— Давайте так — будем не спеша собираться и отправляться. Если они всё же не отвяжутся от нас, возьмём их с собой, а нет — уедем одни.

Такое предложение обоим показалось самым приемлемым. Разбудив Прокофьича и Серёжу, Белокуров собрался, одел сына и вскоре выводил его и отчима из дворца князя Жаворонкова. Тетерин уже стоял на крыльце. При виде них сообщил:

— Сейчас пригонят мою «мыльницу» из гаража.

Глава восемнадцатая ПРОЩАЙ, МОНАСТЫРЬ!

—Хватит гулять!

Собираясь в дорогу, Сергей Михайлович в очередной раз за сегодня задавал себе крючковатый вопрос: «Кто же я всё-таки такой и зачем оказался тут?» Это было не в том смысле, что он запамятовал своё имя и профессию, пол и национальность, а гораздо в более широком — человек ли я или некая иллюзорная субстанция, плод чьего-то коварного и жестокого воображения. И смысл его пребывания был куда глубже — не просто зачем я оказался здесь, в этом придуманном княжестве жаворонков, а вообще — здесь, на этой земле. Хотя и о княжестве он тоже думал: зачем? зачем занесло меня сюда? Быть может, для того, чтобы нюхнуть этого отвратительного запаха? Все говорят, тут что-то разлилось, вытекло из-под земли. А что разлилось? Проверяли состав? Может быть, это Ч вытекло? Может быть, это здесь, а не в Москве, разверзлась великая чакра, из которой выползло это мерзостное, зловонное Ч? С таким запахом сосуществовать не представлялось возможным, он повсюду лез в ноздри, даже сидя в сауне Тетерин ловил его своим вдруг ставшим чутким обонянием. Там, в Москве, чакра Земли не открылась, потому что он отключил ударом по башке великого чемпиона Чернолюбова. Но после сего подвига чакра полюбила его, Сергея Михайловича, признала его чемпионом мира и открылась ради него здесь, куда он приехал, сбежав из Москвы. Ей казалось, она очарует его своим запахом, а он едва сдерживал в себе рвоту от вони. Ад открывается и выходит на поверхность ради ознакомления людей со своим зловонным содержанием. Обычно это происходит в виде вулканов. Здесь, в княжестве Жаворонки, в виде гнусной жижи.

Ещё он думал о так называемой княгине Жаворонковой. Что за странное существо? С виду — красавица, нарядная, холёная, а что внутри у неё? А сцена в конюшне? Разве там не произошло открытие этой зловонной чакры, когда из прелестных уст потекла отвратительная брань на бедного конюха, не сумевшего уберечь любимую лошадёнку от хромоты? Сколько длилась эта сцена? Минут пять-шесть, не больше. Но вполне достаточно, чтобы почувствовать запах нутра этой женщины. Открылось и закрылось, и вновь — на поверхности всё очаровательно и прелестно, красивая брюнетка восточного типа. Может быть, обычно тут принято в подобных случаях сечь провинившегося работника — плотника, конюха, землепашца? Обычно принято, а на сей раз простили ради гостей?

И потом, когда она вошла в парилку. Что это за танец Саломеи она затеяла? Кого хотела соблазнить? Только ли Белокурова, которого откровенно охмуряла с первых же минут встречи и знакомства? А может быть, всех? всё человечество? Желая весь мир затащить в своё княжество, превратить в своих подданных, а потом властвовать вволюшку, распекать, казнить, миловать. Кого выберу — к себе в постель, а другого — пороть на конюшню!

Тетерин понимал, что ему понравилось бить по головам. Всю жизнь он трепетно занимался черепами, и вот настало время эти черепа крушить. Время собирать и время проламывать, время изучать и время изобличать, время знать и время «век бы не знать!» Руки чесались, до того хотелось ещё разбить что-нибудь тяжёлое о чью-нибудь пустую и вредную головёнку. По первости он выбрал в качестве жертвы отца-основателя — птичью ипостась ченосца, этакого чаворонка. Но постепенно кандидатура Владимира Георгиевича засохла и отпала, после того как кликушеского вида изобличитель щербатым своим ртом проклял чаворонка. Он только одно не швырнул в лицо Ревякину. Оно само собой напрашивалось. Это не княжество Жаворонки. Это княжество Ч-воронки. Воронки Ч, из которой вытекло вонючее извержение. Вот что надо было сказать отцу основателю. Но ещё представится случай.

Перестав считать Ревякина своим избранником, Тетерин сосредоточился на кандидатуре княгини Чеворонкиной. Женщин, конечно, бить по голове тяжёлыми предметами нехорошо. Но женщина ли она, вот в чём вопрос! И сей вопрос требовал изучения. Женщин Сергей Михайлович, несмотря ни на что, любил. Но любить носительниц чакр — увольте!